Читаем Всемирная история. Том 24 Итоги второй мировой войны полностью

Первоочередная задача дипломатии Деница — используя антисоветские устремления определенных влиятельных кругов на Западе, сохранить неоккупированной хотя бы часть Германии и легализовать правительство в международно-правовом плане.

Для этого было необходимо:

Во-первых, переговоры с Западом начинать не с открытого обращения к правительствам США и Великобритании, которые связаны с СССР соглашениями, предусматривающими безоговорочную капитуляцию фашистской Германии, а с установления прямых контактов с командующими союзными войсками на немецкой территории — генералом Эйзенхауэром и его заместителем фельдмаршалом Монтгомери.

Во-вторых, переговоры с Эйзенхауэром и Монтгомери сразу же использовать для разъяснения политической программы, «которая была бы приемлема для западных держав и в качестве таковой могла быть представлена Советскому Союзу». Она предусматривала «сохранение немцев в их границах в Европе, тесное сотрудничество европейских народов» и «устранение внутри Германии элементов, мешающих сотрудничеству с другими народами».

Таким образом, правительство Деница хотело иметь Германию (конечно, находящуюся под англо-американским контролем), которая включала бы «всех немцев», что означало: французские провинции Эльзас и Лотарингию, Австрию, западные районы Чехословакии, западные земли Польши, литовскую Клайпеду...

481

16 Зак. 1543

Риббентроп утверждал: «Бессмысленно делать англичанам официальные предложения, заявляя им, что мы будем драться лишь против русских. Одного слова Сталина будет достаточно, чтобы побудить англо-американцев немедленно прервать переговоры на такой базе. Ясно, что в открытой форме союзников разделить нельзя, а только если мы будем развивать тезис о договоренности со всеми союзниками, в том числе и с русскими. Мы должны так действовать, чтобы дать возможность англо-американцам сохранить свое лицо. Это значит, что англо-американцы должны получить возможность представить русским немецкие предложения в такой форме, что русские не могли бы их опротестовать, хотя они точно знают, что такая англо-американская сделка — отказ от оккупации Шлезвиг-голыптейна — не в интересах Советского Союза и имеет далеко идущее политическое содержание».

Предлагалось «обратиться к англо-американцам с предложением заключить соглашение военного характера о Шлезвиг-голыптейне, Дании и, возможно, Норвегии, согласно которому Дания и Норвегия будут постепенно очищены от наших войск, зато Шлезвиг-голыптейн или часть его не будут оккупированы, чтобы имперское правительство могло функционировать как независимое правительство». Риббентроп советовал, не мешкая, послать парламентеров к Эйзенхауэру и Монтгомери, чтобы склонить их «к такому частичному военному соглашению. Если подобное соглашение, какую бы форму оно ни приняло, будет достигнуто, то это было бы первым серьезным шагом в направлении отхода от требования безоговорочной капитуляции. Постепенно можно было бы действовать и дальше». Риббентроп предупредил Деница о необходимости соблюдать крайнюю осторожность: «Открытая проангло-американская и антисоветская позиция могла бы только очень затруднить наведение мостов с Западом».

2 мая 1945 г. правительство Деница пытается приступить к осуществлению внешнеполитической программы, сформулированной для него Шпеером и Риббентропом. Во Фленсбурге было ясно, что США и Великобритания не согласятся на формальное прекращение военных действий на Западе при одновременном их продолжении на советско-германском фронте. Поэтому правительство Деница стремилось реализовать капитуляцию немецких войск в виде чисто военных мероприятий — капитуляции перед англо-американцами частями отдельных соединений вермахта — корпусов, армий, групп армий. «Учитывая бесперспективность дальнейшей борьбы, — разъяснял Дениц своему окружению, — желательно прекратить военные действия против англосаксов...

Проведению в жизнь этого плана противоречит требование полной и безоговорочной капитуляции... Нашей целью является капитуляция только на западном фронте. Но поскольку политическая связь союзников между собой не позволяет нам добиться этой цели официальным путем через высшие инстанции, то следует попытаться осуществить это постепенно — через группы армий. Для этого целесообразно воспользоваться уже завязанными связями».

Дениц в самой категорической форме потребовал от немецких властей и командиров воинских частей все переговоры о капитуляции вести только с его согласия и при получении его полномочий. Он дезавуировал капитуляцию немецких войск на итальянском фронте, подписанную 29 апреля 1945 г. от имени командующего группой армий «Ц». Генерал Фитингоф был уволен, а новый командующий генерал Шульц получил из Фленсбурга предписание возобновить переговоры о капитуляции своих войск уже от имени правительства Деница. Капитуляция вновь была подписана 2 мая 1945 г.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в 24 томах (АСТ)

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука