Всемирная история. Византийская империя

Собственно говоря, выбор был невелик: женщине надлежало попасть либо в категорию замужних, либо войти в новую, неведомую античности массовую категорию – монахинь, удалившихся от греховного мира. Поэтому девочку с детства готовили стать женой и матерью, примерно вести хозяйство, помогать в делах мужу, благоустраивать семейный быт и, согласно этим задачам, давали соответствующее домашнее воспитание, которое для дочери простых ромеев осуществлялось прежде всего на кухне, за прялкой, на поле, в эргастерии родителей. Она не посещала школу, хотя, если ее братья учились дома, ей могли позволить присутствовать на их уроках. Впрочем, упоминание Михаилом Пселлом неких «напарниц-учениц» его дочери Стилианы показывает, что в XI в. в Византии были школы для девочек. Но высшее образование уж точно оставалось для них недоступным. Во всяком случае, так было до XII в. Недаром ромейки-писательницы, поэтессы представляли редчайшее исключение.

«Женщина сидит дома и любит мужа», – поучали отцы и матери дочерей, повторяя известное наставление Григория Богослова. Брак по ромейскому законодательству теперь представлял собой союз мужа и жены, пользующихся почти равными правами, во всяком случае, без сохранения даже тени власти отца как главы «фамилии». Тем не менее молодая девушка, выходя рано замуж, оказывалась во всем подчинена своему супругу, с которым она обязана была быть нежна и уважительна. Жена могла держать в узде мужа и весь дом, но на деле она не становилась равной мужчине, во всяком случае без его согласия. Неизгладимый отпечаток в сознании каждого верующего ромея оставляли ветхозаветные слова проклятия, изреченного Господом праматери Еве: «И к мужу твоему влечение твое, и он будет властвовать над тобою».

* * *

Значительную часть своей жизни, время, свободное от домашних дел, богатые ромейки проводили в женской половине дома – гинекее, куда не разрешалось входить никому, кроме членов семьи и «бесполых» домашних эктомов-евнухов, если таковые были. Нелишне напомнить, что все домашние работы в богатых домах делались руками рабов и слуг. Истые же дамы занимались тем, чему их обучили: прядением шерсти, вышиванием, рукоделием. Недаром женщина, сидящая за прялкой или распутывающая клубок ниток, – это стереотипный образ византийской литературы. Впрочем, еще лучшим и благочестивым домашним времяпрепровождением считались молитва, чтение Библии и другой религиозной литературы. Достаточно высокий уровень грамотности зажиточных кругов делал такую возможность вполне реальной. Помимо этого, важное место занимала гигиена и уход за собой.

Замужние почтенные дамы из таких домов не встречались ни с женщинами легкого поведения, ни с мужчинами, которые не нравились их мужьям. Они старались избегать как религиозных, так и тем более пустых светских развлечений. Им нельзя было навещать друг друга, гулять без провожатой по улице, выходить к гостям в собственном доме, беседовать с ними на умные темы, просто принимать участие в разговоре. Даже такое популярное зрелище, как цирковые игры, прежде доступные римским женщинам, оказалось для них под запретом. Сам император появлялся в царской Кафисме, дословно «сиденье» Ипподрома, без супруги, которая лишь с XI в. получила разрешение издалека наблюдать за скачками с крыши храма св. Стефана, одной из дворцовых церквей, и лишь в эпоху Комнинов присоединилась к мужу.

Жен не полагалось брать на войну. Это делалось очень редко. Война у византийцев, тем более командование воинами в бою считались не женским делом, и среди ромеек нельзя было встретить таких свирепых воительниц, как грозная жена норманнского герцога Роберта Гвискара, дочь лангобардского короля, белокурая Сикелгаита Салернская, носившаяся в самой гуще битв с трубными криками ободрения или проклятия.

Зато все женщины, девушки, не только знатные, но и простые, регулярно ходили в церковь, где у них были свои, отдельные от мужчин места. Исключения делались лишь для участия женщин в ночных богослужениях из-за заботы об их здоровье и запретов входить в храм вследствие «нечистоты» – дней менструаций, а после родов женщин отлучали от Святых Таинств и общения со священником на 40 дней.