Всемирный светильник. Преподобный Серафим Саровский

Эта монахиня-ребенок стала самым близким по духу другом — чадом праведного старца. Ей он поверял самые великие тайны свои о будущей судьбе обители и вообще о духовной жизни, заповедуя при этом хранить крайнее молчание, что она и делала. Послушание ее батюшке было беспредельно. А уходила она от него всегда восторженною. В общине Мария исполняла всякие послушания, нередко и тяжелые физически: ездила в лес за дровами, носила камни на постройку и пр... Так она провела в монастыре шесть лет и заболела. Ближайшим поводом к этому была ее ревность к послушанию. Сам отец Серафим так о ней говорил: «Когда в Дивееве строили церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, то девушки сами носили камушки, кто — по два, кто — по три; а она-то, матушка, наберет пять или шесть камешков-то и, с молитвою на устах, молча возносила свой горящий дух ко Господу. Скоро с больным животиком и преставилась Богу». Но взята она была так рано потому, что достигла уже совершенства. Батюшка так любил это дитя Божие, что, прозрев о кончине ее, вдруг заплакал и с величайшей скорбью сказал своему соседу, отцу Павлу: «Павел! а ведь Мария-то отошла...

И так мне ее жаль, так жаль, что видишь — все плачу...» Прежде он укорял других за плач об Елене Васильевне, а теперь и сам не мог удержать слез любви, подобно Спасителю, плакавшему о друге Своем Лазаре. На погребение отец Серафим и ей дал выдолбленный дубовый гроб, заблаговременно им сделанный для нее. А еще ранее того постриг ее в схиму, с именем Марфы. Так, в схимнической одежде, с белыми крестами и в мантии, и положили ее в гроб. А в руки дали кожаную лестовку отца Серафима; на голову надели зеленую бархатную, вышитую золотом, шапочку, а сверху ее камилавку с батюшки. Все эти вещи дал ей сам отец Серафим, приказывая ей так приступать всегда к Причастию Святых Таин, что она исполняла каждый двунадесятый праздник и все четыре поста. По своему внешнему виду Мария была привлекательной наружности и высокого роста с продолговатым белым лицом, голубыми глазами и светло-русыми волосами. Погребли ее по левую сторону матушки Александры, возле Казанской церкви, а по правую легла потом Елена Васильевна... По смерти ее отец Серафим всех, кто только приходил к нему в эти дни, посылал в Дивеево: «Радости вы мои! Скорее, скорее грядите в Дивеево: там отошла ко Господу великая раба Божья — Мария!» И всем велел молиться о ней как о «схимонахине Марфе»: «Я ее посхимил». А родным ее — брату Ивану и сестре Прасковье, заповедал не унывать и не печалиться: «Ее душа в Царствии Небесном и близ Святой Троицы у Престола Божия, она близ Царицы Небесной со святыми девами предстоит». — «И весь род ваш по ней спасен будет! Бывая в Дивееве, — заповедал он ее брату, — никогда не проходи мимо, а припадай к могилке, говоря: «Госпоже и мати наша Марфе, помяни нас у Престола Божия во Царствии Небесном!» О ней отец Серафим также предсказал, что будут открыты ее мощи. «Во, — говорил он Ксении Васильевне, — матушка, как важно послушание! Вот Мария-то, на что молчалива была, и токмо от радости, любя обитель, преступила заповедь мою и рассказала малое; а все же за то, при вскрытии мощей ее в будущем, предадутся тлению одни только уста». Смерть ее последовала 21 августа 1829 года.

Брат ее Иван часто ходил к батюшке на работу; и впоследствии сам поступил в Саровский монастырь монахом. Ему часто отец Серафим говорил о важности любви к Дивееву: «Кто даже сердцем воздохнет да пожалеет их (сестер), и того Господь наградит. И скажу тебе, батюшка, помни: счастлив всяк, кто у убогого Серафима в Дивееве пробудет сутки: от утра и до утра; ибо Матерь Божия, Царица Небесная, каждые сутки посещает Дивеево!» «Помня заповедь батюшкину, я всегда это говорил и всем говорю». У него было три дочери. И все они потом поступили в Дивеево. Там же жила и дочка его Елена, с 5 лет. Но впоследствии, по прямому послушанию отцу Серафиму, она вышла замуж за Н. А. Мотовилова и много помогала с ним обители. Предвидя это, батюшка велел звать ее еще с малолетства «великою госпожою». Елена Ивановна дожила до самого открытия святых мощей отца Серафима в 1903 году и рассказывала о личных своих наблюдениях современникам, и мы еще знаем собеседников ее.

Старшая же сестра Марии, Прасковья, одно время была настоятельницей в обители, а потом приняла по благословению батюшки подвиг юродства. И впоследствии сподобилась чудного видения в Сарове. В ночь явилась ей Божия Матерь и преподобный Серафим явно. Царица Небесная сказала: «Ты выправь дела моей обители, настой в правде, обличи!» В то время в Дивееве поднялась великая смута, и Прасковья Семеновна не боялась обличить даже самого архиерея Нектария и зачинщицу смуты Лукерью. После отъезда епископа она слегла, 9 дней ничего не ела и пила лишь воду из источника отца Серафима и немного чаю. Причащалась, пособоровалась и 1 июня 1861 года, в день Вознесения Господня, кончила многотрудные и долгие дни свои.

Но все же из всей этой семьи всех светлее — святая девятнадцатилетняя схимница Марфа...