Всемогущее правительство: Тотальное государство и тотальная война

Сразу после Первой мировой войны марксизм триумфально охватил англосаксонские страны. Общественное мнение Великобритании попало под влияние неомарксистской доктрины империализма, согласно которой войны ведутся только во имя эгоистических классовых интересов капитала. Интеллектуалы и левые партии стыдились участия Англии в мировой войне и были убеждены, что в моральном плане нечестно, а в политическом – неразумно принуждать Германию к выплате репараций и к ограничению вооруженных сил. Они были твердо намерены не допустить, чтобы Великобритания еще раз когда-нибудь была втянута в войну. Они сознательно закрывали глаза на все неприятные факты, которые могли ослабить их наивную веру во всесилие Лиги наций, переоценивая эффективность санкций и таких мер предотвращения войны, как пакт Бриана – Келлога. Интеллектуалы и левые партии выступали за политику одностороннего разоружения, оставившую Британскую империю почти безоружной в мире, который неутомимо готовился к новым войнам.

Одновременно те же самые люди требовали от британского правительства и от Лиги наций сдерживать притязания «динамичных» держав и всеми мерами, кроме силовых, ограждать независимость малых наций. Они обращались с угрозами к Италии и Японии, но их бескомпромиссный пацифизм и стремление к разоружению фактически поощряли империалистическую политику этих стран. Под их влиянием Британия отвергла план госсекретаря Стимсона{98} остановить японскую экспансию в Китае. Они провалили план Хора – Лаваля{99}, который мог бы обеспечить независимость хотя бы части абиссинской территории, но пальцем о палец не ударили, когда Италия захватила всю страну. Они не изменили политики, когда Гитлер захватил власть и немедленно начал подготовку к войнам, которые должны были принести Германии господство сначала на европейском континенте, а потом и во всем мире. Они придерживались страусиной политики перед лицом самой серьезной опасности, когда-либо угрожавшей Британии[114].

В принципе, правые партии ничем не отличались от левых. Первые были только более умеренными в высказываниях и пытались найти рациональное оправдание для вялой и пассивной политики, проводившейся левыми с полнейшим легкомыслием и без малейшей мысли о будущем. Они тешили себя надеждой, что Германия не станет нападать на Францию и ограничится войной с Советской Россией. Все это были благие пожелания, не желавшие брать в расчет планы Гитлера, изложенные в книге «Майн кампф». Левые были в ярости. Ставя свои классовые интересы выше интересов народа, кричали они, наши реакционеры помогают Гитлеру. Однако английская помощь Гитлеру заключалась не столько в антисоветских чувствах высших классов, сколько в состоянии вооруженных сил Великобритании, и здесь на левых лежит еще большая ответственность, чем на правых. Чтобы остановить Гитлера, нужно было тратить больше денег на перевооружение и восстановить всеобщую воинскую повинность. Не только аристократия, но весь народ Британии решительно выступал против таких мер. В таких условиях выглядело весьма разумным шагом, что небольшая группа лордов и состоятельных людей незнатного происхождения попыталась улучшить отношения между двумя странами{100}. У этого плана, разумеется, не было ни малейших шансов на успех. Миролюбивые речи англичан, занимавших видное общественное положение, не могли изменить планы нацистов. Общая антипатия англичан к вооруженным силам и всеобщей воинской повинности была важным фактором в нацистских планах, а вот симпатии дюжины лордов были им безразличны. Не для кого не составляло секрета, что, когда начнется новая война, Великобритания не сможет отправить во Францию экспедиционный корпус в составе семи дивизий, как это было в 1914 г., что королевские военно-воздушные силы численно сильно уступают немецким, и даже британский военно-морской флот лишился превосходства, которое он имел в 1914–1918 гг. Нацисты прекрасно знали, что многие политики Южной Африки выступают против участия доминиона в новой войне и что они поддерживают тесные контакты с антибританскими партиями в Ост-Индии, Египте и арабских странах.

Проблема, стоявшая перед Британией, формулировалась очень просто: заинтересована ли страна в том, чтобы дать Германии возможность завоевать весь европейский континент? Великий план Гитлера состоял в том, чтобы любой ценой сохранять нейтралитет Британии, пока не будут захвачены Франция, Польша, Чехословакия и Украина. Должна ли Великобритания оказать ему такую услугу? Тот, кто давал отрицательный ответ на этот вопрос, должен был переходить от слов к делу. Но британские политики просто прятали головы в песок.