Всемогущее правительство: Тотальное государство и тотальная война

Нацисты победили все прочие социалистические, националистические и интервенционистские партии Германии, потому что не боялись в своей программе доходить до конечных логических выводов. Народ поверил, что они говорят серьезно. Они предложили радикальное решение проблемы внешней торговли и этим радикализмом победили другие партии, которые предлагали, по существу, то же самое решение, но в более умеренном, половинчатом и неубедительном варианте. То же относится и ко всем другим проблемам. В Версальском договоре, например, были пункты о территориальных уступках. Все немецкие партии без исключения оплакивали эти пункты как наиболее оскорбительные для Германии, как главные причины ее экономических трудностей. Коммунисты не выделяли эти пункты особо, но их презрительное отношение к мирному договору в целом, к самому постыдному порождению капиталистического империализма, как они говорили, относилось и к этим пунктам. И даже пацифисты в этом отношении не выделялись на общем фоне. И только нацисты оказались достаточно искренни и последовательны, чтобы заявить, что утраченные территории можно вернуть лишь в результате победоносной войны. Так что только они, казалось, предложили средство борьбы с тем, что все порицали как безусловное зло.

Но невозможно объяснить, почему в эти критические годы немцы никогда всерьез не рассматривали альтернативу национализму – либерализм и свободу торговли. У нас нет объяснения этому роковому выбору: не свобода торговли и мир, а национализм и война. В уникальной, неповторимой исторической ситуации немецкий народ предпочел войну и отверг мирное решение. Это было индивидуальное историческое событие, которое не допускает дальнейшего анализа или объяснения. Они перешли свой Рубикон.

Можно сказать, что они действовали так потому, что были немцами эпохи национализма. Но это ничего не объясняет.

Согласись северяне на отделение южных штатов, и в Америке не было бы гражданской войны. Точно так же не было бы Американской революции, если бы колонисты не были готовы вести рискованную войну за свою независимость. Эти особенности американцев 1861 и 1776 г. представляют собой не требующие доказательств факты, индивидуальные случаи исторических событий.

Мы не можем объяснить, почему некоторые люди, оказавшись перед альтернативой, выбирают вариант a, а не вариант b.

Конечно, метод, избранный Германией, причинял ущерб не только другим народам, но и самим немцам. Немцы не достигнут намеченных целей. Война за Lebensraum окончится для них катастрофой. Но мы не знаем, почему американцы в двух упомянутых выше случаях приняли решение, которое оказалось впоследствии благом для них и для западной цивилизации, тогда как немцы выбрали путь к катастрофе.

То же самое можно сказать о поведении стран, которым угрожали немецкие планы агрессии. Причина нынешней ситуации в мире не только в злокозненности немецких националистов, но в не меньшей степени и в неспособности всех остальных стран вовремя разрушить их замыслы. Если бы жертвы сумели отказаться от привычного соперничества ради тесного политического и военного сотрудничества, немцам пришлось бы отказаться от своих планов. Все понимали, что есть только одно средство остановить агрессоров и предотвратить войну – система коллективной безопасности. Почему страны не сделали этого перед лицом прямой опасности? Почему они предпочли продолжать политику экономического национализма, которая заранее обрекала на неудачу планы по созданию единого фронта всех миролюбивых народов? Почему они не отринули этатизм, чтобы ликвидировать торговые барьеры? Почему, подобно немцам, они даже не рассматривали возможность возврата к политике laissez faire?

Этатизм не только создал ситуацию, из которой немецкие националисты нашли выход только в завоевании, но и обрек на бесплодие все попытки вовремя остановить Германию. Пока немцы были заняты перевооружением и подготовкой к «часу Х», главной заботой Великобритании было побольнее ущемить интересы Франции и других стран запретами на импорт их товаров. Все народы использовали суверенитет для установления контроля государства над экономикой. При этом необходимой делалась политика разъединения и экономического национализма. Каждая страна вела непрерывную экономическую войну против всех остальных стран. Каждый гражданин светился от радости, когда статистика сообщала о росте экспорта или о сокращении импорта. Бельгийцы торжествовали, когда сократился импорт из Голландии; голландцы ликовали, когда удалось уменьшить количество голландских туристов, посещающих Бельгию. Швейцарское правительство субсидировало поездки французских туристов в Швейцарию; французское правительство субсидировало поездки швейцарских туристов во Францию. Польское правительство наказывало своих граждан за поездки в другие страны. Если поляк, чех, венгр или румын хотел обратиться к венскому врачу или послать своего сына учиться в Швейцарию, ему приходилось получать особое разрешение в органах валютного контроля.