Всему есть начало

Почему-то он ей нравился. Такой глупенький, даже наивный молчун. Мог просидеть целый час и не сказать ни слова. «Что там у него в голове?» — думала она, присматриваясь к тому, как он жевал свою сливу. Прозрачный пушок на губе, лохматые брови и этот взгляд. От него она иногда вздрагивала, правда не понимая почему. Словно булавка пронзал ее насквозь, как мотылька.

Лариса улыбнулась, посмотрела вверх: ни одного облачка, чисто-чисто. Она легла, раскинула в стороны руки и, прикрыв глаза, стала слушать. Даже тут, на самой высоте, она слышала, как мычат коровы, что пасутся за рекой, как кузнечики стрекочут где-то там внизу. Лариса услышала писк стрижей, в детстве ходили к обрыву, и с мальчишками доставали птенцов. Но после того как ее выпорол отец и сказал, что так нельзя, она перестала их доставать. Просто приходили к обрыву и смотрели, как стрижи кружились над головой и безошибочно находили свою норку.

Скрип доски отвлек Ларису от воспоминаний, она приоткрыла глаза и посмотрела на Игоря. Он снял рубашку и бросил ее рядом. Ей нравилось его трогать, рука сама потянулась и коснулась его живота. Они были на виду всей деревни, но широкий парапет, что тянулся по периметру колокольни, закрывал их от случайных взглядов.

Девушка улыбнулась. Яркое солнце слепило, и она опять прикрыла глаза. Он пододвинулся чуть поближе, доски под ней закачались. Они были крепкими, в свое время она даже на них прыгала, не задумываясь над тем, что под ними десятки метров пустоты.

Это была их игра. Кто первый предложил? Наверное, все же, она, но соглашаться с этим Лариса не хотела. Она развязала пояс, не боялась, что он улетит. Расстегнула первую пуговицу. Сразу в груди что-то закипело. Пальчики забегали, в груди появилась щекотка и огромное желание растереть ее руками. Девушка заулыбалась. Прищурившись, посмотрела на юношу, он внимательно следил за ней. Она села и, вертясь на попе, шустро стянула с себя сарафан. Отточенными движениями пальчики расстегнули лифчик. Всего месяц назад мама купила новый, в старом чувствовала некомфортно, словно грудь перевязали бинтом. Положила его в сторону и, улыбаясь, сняла с себя голубые трусики.

Не говоря ни слова, Лариса легла обратно и сразу закрыла глаза. Это была игра для двоих, и только между ней и Игорем. Маленькая тайна тянула друг к другу.

Его пальцы коснулись ее, она ждала этого, опять щекотка в груди и этот жар, что поднимался от живота. Так они могли лежать часами, то он ее гладил, то она. Лариса переворачивалась на живот, садилась, вставала на коленки и, потянувшись, словно давно спала, садилась в позу лотоса и приступала к медитации.

Эта игра затянулась на несколько лет. Ларисе нравился юноша, ей хотелось его обнять и даже поцеловать. Но она его не любила, обожала как парня, который умеет хранить секреты. Она продолжала лежать и млеть от этого удивительного ощущения, когда к тебе прикасается мальчик.

— Ну что, пора, — тяжело вздохнула мама Ларисы и гордо встала рядом со своей дочкой.

Очередной снимок на память. Они то вместе с Вадимом, то со свидетельницей и свидетелем, то с родителями, то все кучей, кто мог войти в кадр. Уже завтра эти снимки станут историей. Может, они всегда будут радовать глаз, а может, через пару лет Лариса будет с сожалением вспоминать этот день.

Суматоха затянулась. Ведущий шутил, кто-то смеялся, а кто-то, уже уставший или даже изрядно наклюкавшись, сидел на своем стуле и тупо взирал на молодёжь. Время пролетело незаметно, уже стали разъезжаться гости. Дети прыгали, их батарейки все никак не разряжались. Мамаши тянули их в сторону, но те вырывались и снова бежали потанцевать.

Свадьбу решили провести на турбазе. Кто хотел, мог до утра тут же отдохнуть. Вадим, шатаясь, зашел в номер, а за ним, скромно шаркнув ножкой, зашла невеста. Хотя, вернее, уже жена. Лариса была довольна днем, никто не поругался, не подрался. Она светилась счастьем и после того как ее поцеловала Юля, та, подмигнув, закрыла за собой дверь.

Вадим тяжело шлепнулся на кровать, его тело шаталось, он что-то пробурчал. Пары шампанского достигли предела, и он уже с трудом понимал, что происходит. Лариса, как послушная жена, осторожно его раздела. «Какой же он тяжелый», — думала она, стягивая с него брюки. Вадим постарался встать, но его тело стало свинцовым и тянуло обратно вниз.

Лариса села рядом, нагнулась и сладко поцеловала своего мужа. А он даже не прореагировал, пропыхтел, словно паровоз. Она поморщилась от запаха спирта, погладила его по щеке и, прошептав, что любит, решила раздеться.

Пальцы остановились, самой расстегнуть пуговицы на спине не так-то просто. Лариса подошла к зеркалу, посмотрела на свое чуть уставшее лицо, показала себе язык и гордо сказала:

— Я жена. Я женщина.