Всеобщая история чувств

На старинных картах северный ветер изображали в виде головы толстощекого взъерошенного человека с напряженным выражением лица, который, выпятив губы, дует изо всех сил. Согласно Гомеру, бог Эол жил в огромной пещере и держал ветры в кожаном мешке. Этот мешок он дал Одиссею, чтобы нужный ветер привел его корабль к дому, но спутники Одиссея открыли мешок, ветры вырвались на свободу, передрались и разбежались по миру, сея хаос. «Детьми утра» назвал ветры грек Гесиод. У древних китайцев слово «фун» означало и ветер, и дыхание, а для обозначения характера ветра у них было много слов. «Тиу» означало «качаться на ветру, как дерево». «Яо» – что-то плывущее с ветром, как пушинка. Имена ветров наделялись магической силой; они очень много говорят о настроениях, которые бывают у неба. Это и португальский венто де коадо, стоковый ветер с гор; и японский демонический вихрь цумидзи, и нежный мацукадзе – ветерок в соснах; это австралийский парадоксальный брикфилдер (так поначалу называли горячие ветра, которые несли пыль с кирпичных заводов, расположенных южнее Сиднея); и американский теплый и влажный чинук, приходящий с моря и названный в честь индейского племени, населявшего некогда Орегон; или снежная пурга, или обжигающий санта-ана, или сырой ваймеа на Гавайях; это и североафриканская горячая песчаная буря самум (от арамейского «самма» – яд); или сонда, срывающаяся с Анд в Аргентине и иссушающая пампу; черный страшный хабуб в долине Нила, летние бури или зимние бураны в России и освежающий летний этезиан в Греции; и швейцарский теплый порывистый фён, спускающийся с подветренных склонов гор; и французский сухой холодный мистраль («господствующий ветер»), проносящийся шквалом по долине Роны на Средиземноморское побережье; это знаменитый индийский муссон, само название которого означает климатический сезон; и белый шквал или «бычий глаз» у мыса Доброй Надежды; дерзкий вилливо на Аляске; или дату, вырывающийся на восток через Гибралтарский пролив; это певучий испанский солано, карибский харрикейн (от «хуракан» – «злой дух» на языке таина)[100], шведский яростный фриск винд, ласковый тянь тянь фын – первый осенний ветерок в Китае и многие, многие другие.

Бывает, что штормы терзают здесь берег несколько дней подряд; вот и сейчас по небу плывут густые серые облака. Я смотрю на похожие на груды картошки кумулюсы (это слово и означает «куча») и широкие полосы стратусов («вытянутых»). Как заметил однажды писатель Джеймс Трифил, облако – это нечто вроде летающего озера. Когда поднимающийся теплый воздух встречается с опускающимся холодным, с неба падает вода, как это происходит сейчас. Едва я успела спрятаться на крыльце, как разверзлись хляби небесные, и обрушился страшный ливень с грозой, сотрясавшей небо, откуда в землю били многоногие молнии. Вообще-то сначала с неба идет короткий пробный разряд; в ответ земля посылает вверх продолжительную вспышку, которая мгновенно нагревает воздух, и он взрывается воздушной волной – громом. Отсчитав секунды между вспышкой и громом, я делю их число на пять и узнаю приблизительное расстояние до вспышки. Сейчас это 11 с лишним километров. Звук проходит в секунду 331 метр. Если звук приходит одновременно с молнией, шансов прикинуть расстояние очень мало. Вскоре буря стихла, и раскаты грома ушли в сторону по берегу. Но в небе продолжали гулять тучи. Туча-носорог превратилась в профиль Элеоноры Рузвельт, потом в таз с тыквами, потом в дракона с высунутым языком. Такие вот облака, тяжело проплывавшие по небу, нависали над людьми во всех краях и во все времена. Интересно, сколько дней мы потратили на праздные наблюдения за облаками? Испокон веков люди – и древние китайцы, и иннуиты, и банту, и современные жители Питтсбурга – забавлялись отыскиванием в облаках знакомых образов. Моряки, полководцы, земледельцы, пастухи и многие другие издревле смотрят в хрустальный шар небес, чтобы предсказать погоду (чечевицеобразные облака – сильный ветер в высоте; барашки в небе – жди вскоре дождя; низкие, плотные, темные обложные тучи – подходит холодный фронт), складывают пословицы и поговорки, составляют карты и атласы облаков, красивые и столь же полезные графики. Лоренс ван дер Пост смотрел в окно поезда на бескрайние степи и бесконечное небо Сибири. «Я думал, что никогда прежде не попадал в место, где было бы столько простора и столько неба», – писал он в «Путешествии в глубь России». Особенно его поразили «огромные грозовые тучи, движущиеся из темноты в сторону спящего города и похожие, благодаря судорожно мечущимся молниям, на сказочных лебедей, мчащихся к нам, размахивая шуршащими огненными крыльями». Русский друг, сопровождавший ван дер Поста в поездке, сообщил ему, что для таких молний в русском языке есть специальное название: «зарница».