Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920

Анри Диаман-Берже мечтал стать, как Нальпа, продюсером на американский лад. Главный редактор журнала „Фильм”, автор очень умной книги о кино (1919), Диаман-Берже понял, что ждет французскую кинематографию после окончания войны, и стал продюсером, субсидируемым Патэ. Фильм „Маленькое кафе” создавался с прицелом на мировой экспорт, делалась ставка на популярность Линдера. С 1920 года продюсер начал постановку приключенческого боевика „Три мушкетера”; как и прежде, его субсидировал Патэ.

Раймон Бернар в 1920 году создал лучший свой фильм „Секрет Розетты Ламбер”; он имел смелость пригласить декоратора-модерниста — архитектора Малле-Стивенса. Деллюк восхищался:

„Прекрасно проведен час — час с лишним. Световые эффекты, ритм — все удалось… Вот французский фильм, который можно сравнить с произведениями Турнеров, Сесилей де Миллей, Инсов…”

Достойный и честный творческий путь закономерно привел Раймона Бернара в 1924 году к созданию фильма „Чудо волков”, но он не вполне оправдал восторг Деллюка. Постановщик как бы замкнулся и жил в экранизациях произведений своего отца периода до 1920 года.

Никто не помнил имени молодого, скромного человека, который ставил картины вместе с Раймоном Бернаром, начиная с первой экранизации пьесы Тристана Бернара, выпущенной еще во время войны фирмой „Гомон”. Это был бельгийский актер, подающий надежды постановщик Жак Фейдер.

Откладываем исследование его безвестных дебютов до одного из ближайших томов. Не будем говорить и о совсем молодом человеке Рене Клере, который появился тогда в труппе Фейада и стал впоследствии ассистентом Жака де Баронселли. Мы не коснемся и творчества некоего Жюльена Дювивье, который поставил в 1919 году в Керси на средства одного бордосского фабриканта горчицы фильм „Асельдама, или Цена крови” с участием Северена Марса.

В 1920 году список имен новых деятелей французской кинематографии еще невелик и ограничивается главным образом именами известных деятелей — Ганс, Деллюк, Л’Эрбье, Дюлак, за ними следуют Пуарье, Баронселли, Раймон Бернар; старые мастера — Фейад, Пукталь, Меркантон и Эрвиль, Жерар Буржуа, Жан Дюран и другие — так и не смогли приспособиться к послевоенным временам. „Актив” Франции был невелик, но победа внесла во французскую кинематографию много оптимизма.

Рождественский номер „Фильма” за 1919 год (главным редактором журнала был Деллюк) открывали такие самонадеянные строки, подписанные Лионелем Робером:

„Еще несколько месяцев тому назад было принято говорить о „кризисе французского кино”. Мода прошла, и не без причин. Разумеется, кризис кино существовал, как и кризис во многих областях, в течение пяти лет. Сахара, табака, угля не хватало и не хватает до сих пор… французской кинематографии нелегко было… снова пуститься в путь. В ожидании, пока она восстановится, пришлось снабжать наши зрительные залы… главным образом американскими фильмами.

Но вот мало-помалу открываются долго пустовавшие киностудии, в них возвращаются опытные мастера… Мы присутствуем при цветении, исполненном обещаний. Французское кино возродилось очищенным, утонченным, более сильным, чем прежде… Мысль и искусство стали неотъемлемы от кинематографии, и все меньше становится отсталых людей, не усматривающих (в кино) подлинного искусства…

И вот тут-то Франция должна определить свое место. Только на этой почве мы в силах бороться и соперничать с иностранцами, которые располагают более мощными средствами производства и проката… Мы дадим произведения, великие и прекрасные по мысли, притягательные благодаря своему такту и чувству меры, привлекающие тонкостью игры исполнителей, доступные всем простотой и ясностью, в которых воплощен французский гений”.

В общем, программа представляла собой повторение того, что высказывал ряд журналов в период между двумя войнами. „Французское качество” противопоставлялось количеству фильмов, а преимущество в количестве могло принадлежать лишь одной из самых крупных стран мира.

Деллюк, который тогда активно боролся за художественное качество французских фильмов, не дал себя убаюкать несбыточными мечтами. В 1917 году он напечатал в „Фильме” „Признания зрителя”; впоследствии он их переработал и развил и они легли в основу его первого теоретического труда „Кино и К ⁰”, изданного в 1919 году.

Деллюк проник за кулисы французской кинематографии и вынес оттуда насмешливые характеристики, носящие следы бульварного остроумия.

„Фильм. — Ребяческая и пустая история, обычно экранизация смелой, яркой и живой театральной пьесы. Смысл в фильме ничего не значит. Продажа фильма должна обогатить того, кто его сделал.

Съемочный павильон. — Застекленный зал, в котором есть мощные лампы, декорации, мебель, черный бархат, есть механики, декораторы, монтеры, сквозняки и нет ни одного ватер-клозета…”