Всерьез (ЛП)

Я пробую завязать из разных приличных позиций — нагнувшись над ним, стоя за креслом и так далее, но ничего не получается. И хотя Джаспер молчит, я прямо чувствую, как в нем собирается туча издевки, как будто он дождется самого неподходящего момента и выльет на меня всякие: «Ох, право, не утруждай себя».

Нет, на хрен, все на хрен. И я залезаю к нему на колени.

— Пожалуй, лучше я сам, — вальяжно протягивает он, — если на большее вы не способны, иначе мы просидим здесь до утра.

— Тоби, какого хрена? — Лори. Серьезно возмущенный, судя по голосу. — Слезь с него.

Не обращая внимания на обоих — потому что я завяжу этого поганца, правильно и прямо сейчас — я хватаю Джаспера за его кудри мальчика из церковного хора, закидываю галстук ему на шею и завязываю. Образцово-показательно. Образцово, вашу мать, показательно.

А затем покидаю борт каравеллы ее величества «Наклюкавшийся мудила» и жму на кнопку пульта у себя в нагрудном кармане, потому что меня задело это Лорино «какого хрена» и еще потому… потому что хочу, чтобы знал, что для меня есть только он, он один. А других способов сказать нет.

Он делает резкий вдох. Напрягает плечи, сжимает ладони и хмурит брови. Но Лори и по жизни довольно хмурый и напряженный мужчина, так что не думаю, что кто-то еще заметит разницу. И это так возбуждает — охренеть просто. Ведь я-то знаю, что под выверенной позой и (вроде как) спокойным выражением лица он страдает — от наслаждения и стыда одновременно — и что часть его это ненавидит, а часть — обожает, но ни то, ни другое не важно, поскольку делает он это все для меня. Словно я его сейчас касаюсь самым интимным способом.

«Елки, только не стояк, Тоби. Только не сейчас».

Когда я решаю проявить милосердие, Лори на секунду бросает на меня взгляд, весь мягкий, зовущий к поцелуям, виноватый и мой.

Вот и хорошо.

А потом откашливается и говорит:

— Давай, Джей, пора выходить.

— Не хочу. — Джаспер даже не двигается с места.

— Из-за Шерри?

— Видеть его не хочу. — Он откидывается на спинку кресла и роняет на лоб ладонь, словно помирает от чахотки. Я и не думал, что кто-то так реально делает. Выглядит Джаспер при этом одновременно красиво и глупо, а часть его запястья выехала из-под манжеты сорочки. И я почти что залипаю на синие-синие венки.

— В чем он на этот раз провинился? — пытает Лори. Ни грамма сочувствия.

Джаспер бубнит что-то себе под нос в ответ.

— Что?

— Он. Опубликовал. Статью.

— Вообще-то у него работа такая.

— Да, но… — Джаспер наклоняется вперед и медленно сворачивается в комочек, как увядающий цветок. — Но она гениальна, — договаривает он полным отчаяния голосом. — Так… талантливо, и увлекательно, и проницательно… такой свежий взгляд. Чертовски свежий взгляд. Сукин сын. Ненавижу. — И, еле слышно, добавляет: — Я им восхищаюсь.

— Да ты в него влюблен, — чуть ли не рычит Лори. — Еще с тех пор, как он лучше всех написал экзамен.

— На его месте тогда должен был быть я.

— Господи ты боже мой. — Лори хватает его за руку и поднимает на ноги. Джаспер пару секунд пошатывается, словно ветви ивы, а потом твердо стоит на своих двоих. — Давай шевелись, балда ты моя. Тем более, сам же Шерри и пригласил.

Джаспер горестно кивает.

— Я хочу… хочу его поздравить.

Мы с Лори обмениваемся такими Взглядами. Мой сообщает, что я его люблю. Не могу прочесть, что сигнализирует он, но пусть это будет: «Как я счастлив, что ты нормальный, если не считать желания запихнуть посторонние предметы мне в задницу».

— И поздравил, очень энергично. Несколько раз, — вздыхает тем временем Джаспер, на мгновение выглядя неподдельно смешавшимся и обиженным. — А потом больше ни секунды не смог выносить даже одного его вида. Такого… такого… красивого. Он прямо лучился. Да как эта скотина вообще смеет лучиться?

Я оглядел царивший в комнате разгром.

— И после этого у вас случилась эпическая драка?

— Драка? — переспрашивает Джаспер, недоуменно моргая.

Я секунду не понимаю его непонимания. А потом до меня доходит… Мама родная.

Ни фига себе. Это прямо трах олимпийского класса.

Лори где-то обнаружил такой балахон, напоминающий плащ из оперы, и теперь продевает руки Джаспера в его рукава под аккомпанемент собственного бормотания. И наконец заканчивает с коротким «сойдет».

Я пялюсь и ничего не могу с собой поделать. Одетый, Джаспер выглядит совсем по-другому. Как будто был рожден, чтобы стоять в костюме, белой бабочке и плаще, весь безмятежный, монохромный и недоступный, как газоны.

Стоит нам выйти из комнаты, как Джаспер превращается в совсем другого человека и в темпе вальса ведет нас вниз по лестнице, а затем на другую сторону двора. Его шаги эхом разносятся по каменным плитам, а полы плаща, или что это там, хлопают на ветру. Я с ним знаком дай бог полчаса, а уже получил такой эмоциональный отклик, что странно, как у меня голова до сих пор не отвалилась.

Но тут Лори берет меня за руку. Сам. И, оказывается, это все, что мне нужно, чтобы чувствовать себя счастливым до безобразия.