Всерьез (ЛП)

Комнаты Джаспера находились у соседней лестницы. Мы должны были быть у него еще двадцать минут назад, поэтому я постучал и тут же открыл дверь, не сильно задумываясь о том, что могло происходить внутри.

— Эм, — сказал я, — здравствуй, Джаспер.

Тоби зашел вслед за мной и встал как вкопанный.

— Фигак, — комично округлил он глаза, — и ты мне заливал про парадный дресс-код?

Глава 8. Тоби

Так вот, подсознательно я, похоже, ожидаю увидеть кого-то вроде Лори. Или мужика такого учительского вида. Или, может, стариковского вида. Академики — они ведь старые все, да?

Кого я точно не ожидаю, так это развалившегося в кресле парня в одних серых шелковых семейниках, который пьет что-то очень похожее на бренди прямо из горла хрустального графина — или как они правильно называются? — каких полно в исторических сериалах.

А Лори такой: «Здравствуй, Джаспер», как будто это нормально.

Оксфорд, чуваки. Дурдом на выезде.

Мужик тем временем просто смотрит на нас несколько секунд, ни капли не смущаясь, что расселся тут почти голый.

— О, Лори. И сопровождающее лицо. Не знал, что педерастия входит в число твоих пороков.

Лори сейчас перешел на свой фирменный суровый режим.

— Мои пороки хорошо задокументированы и тебя не касаются. Это мой… Это Тоби.

«Мой Тоби»? Сойдет.

Джаспер протягивает мне бледную изящную руку, пальцы которой безвольно свисают вниз, словно я должен к ней приложиться. Размечтался. Я ее, конечно, игнорирую.

— Э, привет.

— Безмерно рад, Тобиас.

Смотрю на него исподлобья. Есть такой особый подвид мудаков, кому нравится звать тебя не тем именем, под которым ты был им представлен.

— Тоби, не Тобиас. И раз уж на то пошло, не Тобиас, а Тобермори.

Ненавижу свое имя. Просто словами не описать, насколько ненавижу. Но прямо сейчас я охрененно рад, что мама у меня чокнутая, и скажи он: «А, как город» или, там, «А, как виски», можно будет надменно так возразить, что «Вообще-то нет».

Он снова меня рассматривает, и тут я как раз замечаю, что кроме трусов на нем надеты еще и очки. Даже не знаю, лучше это или хуже. А в итоге он выдает: «То у одной, то у другой кошки обнаруживал я выдающийся интеллект, впрочем, как бывает и с человеческими особями. Когда же я познакомился с Тобермори, то сразу понял, что имею дело с суперкотом, существом экстраординарного интеллекта»[26].

И у меня как-то сдувается весь мой запал, потому что он, оказывается, понимает. Понимает небольшую часть меня. Какой-то товарищ, которому я, наверное, и банку консервов открыть не доверю. Но тут он мне улыбается, словно и правда безмерно рад, от чего я непонятно почему, но снова чувствую себя как огурец.

— Я что-то упустил? — спрашивает Лори.

— Всего лишь один из шедевров, душа моя. Иди обратно к своим черепам и стетоскопам. — Джаспер слишком идеально выговаривает слова, как бывает только если ты супербухое существо экстраординарного (наверное) интеллекта.

— Знаешь, Тоби, если бы мое имя было Тобермори, я бы в жизни никому не разрешил звать меня как-то иначе.

Все инстинкты просто вопят, что я попал в общество полного гондона, но когда он на тебя вот так смотрит и улыбается, кажется, что ты — самый центр невероятной сверкающей вселенной. Мама у меня тоже бывает так делает, и иногда прямо пугает, что некоторые люди обладают настолько огромной властью, и их это большую часть времени даже не колышет.

Сам не заметил, когда, но я, оказывается, взял и просунул руку в ладонь Лори, как полный идиот. Нисколько не удивлюсь, если он сейчас отстранится, но ничего подобного. Он просто крепко сжимает мои пальцы, как будто больше никогда не отпустит. Я хочу быть частью только его вселенной, и, кажется, Лори таким способом сообщает, что все хорошо. Что не оставит меня плавать в космосе чьего-то чужого случайного обаяния.

Джаспер наклоняется вперед. Он очень красивый. Не сексуальный, как Лори, но пройди он мимо меня по улице, я бы точно обернулся. Честно говоря, Лори я люблю до визга и даже представить себе не могу, что мне захочется смотреть на кого-то другого больше, чем на него, но на Лори прохожие оборачиваться не станут. Для меня он магнит, но, думаю, если б я был не я, то дважды бы на него не взглянул. Нет, Лори не урод, конечно, но Джаспер… Джаспер — это колбаса отдельная.

Он еще и моложе Лори, но тут я предполагать плохо умею, поэтому не знаю, насколько. Но он весь такой мужчина-английская роза — фарфоровый, нежно розовый, с зеленовато-карими глазами и блестящими каштановыми волосами, как будто сошел со старинного портрета. Кажется, высокий, но мышц на нем почти нет, одни кости, кожа и элегантность. А теперь, когда я любуюсь видом, то замечаю и бледнеющие следы от ногтей и зубов, и красные пятна по всему его телу.

И мой не-гейдар внезапно дзынькает.

— Могу я звать тебя Тобермори? — спрашивает он.