Всесожжение

Через несколько минут весь район охватил ужасный спазм боли. Все птицы взлетели. Завыли псы. Старик, подметающий улицу, начал плакать. Он уверял себя, что это от ветра и пыли, но ошибался. Так было всегда, когда умирали горо. Словно снова распяли Бога, а на месте солнца появилась чёрная, жуткая капля смерти.

* * *

Они осторожно спускались по лестнице, не зная, что застанут внизу. Вызов от Ариана мог быть ловушкой. Если живёшь достаточно долго, то в уголках правды всегда замечаешь ложь. Это ощущение напоминает хроническую мигрень или насморк.

– Мы у цели, – сказал Крис, который хотя и двигался своими силами, но всё ещё сжимал веки.

– Ничего не говори, – Ронштайн дотронулся до его разума. – До цели ещё далеко.

Они остановились перед дверями, на которых блестела табличка с именем Юлии Мейн. Рон и Яни сжимали в руках пистолеты с пулями, наполненными цианистым калием, а Крис гладил скользкие стены и что-то шептал под нос. В коридоре промелькнула рыжая собака. Яни нажал на дверную ручку.

Прихожая и видимая из дверей часть кухни тонули в крови. Деревянный пол выглядел, как после треснувшего радиатора, только вместо воды его покрывал слой коричневой, быстро остывающей мази. Тела Серых лежали на середине комнаты, из обрубков шей вытекали остатки крови. Ариан сидел на деревянном стуле, держа в опущенных руках головы трупов. Мёртвые лица таращились белками на прибывших.

Частички плазмата, что кружились над телами мёртвых, подплыли к Крису и стали проникать в него. Они сплетались в фантастические узоры и распадались через мгновение в ярком свете дня.

– Ты это видишь? – спросил Яни.

– Вижу и беспокоюсь о нем ещё больше, – Рон подошёл к парню и внимательнее присмотрелся к его ауре. – Если высвобожденный плазмат проходит через него таким способом, значит он мёртвый, как и эти на полу. Он все ещё дышит и мыслит, но все наши усилия вскоре пропадут даром. Нужно спешить.

– Не обращайте на меня внимания, – отозвался Ариан. – Делайте своё дело, а я займусь мамой, когда она вернётся. Сейчас я должен восстановить силы.

– Я сбегаю к машине, – крикнул Яни из коридора. – У меня где-то есть таблетки, попробуем пробудить его химией…

* * *

– Знаешь, что произойдёт? – спросил взволнованный Эрик.

– Знаю, – ответил Крис, выискивая источник голоса. – Демон войдёт в наш дом и убьёт тех, что там ждут. Он скажет, что принёс еду, а они, ощущая голод, воспользуются случаем и откроют ему двери. Он выстрелит в них одновременно из двух пистолетов между испуганных глаз. Прежде, чем они упадут, он вытащит из-за спины мачете, которым отрубит им головы. Потом в отверстия от пуль выдавит несколько капель щёлочи, чтобы сварить мозги. Душа вырвется из них с ужасным визгом.

– Это уже произошло, ты говоришь о прошлом!

Крис заглянул внутрь.

– Битва, что ведётся сейчас, происходит вне времени. Если бы горо помнили каждый год своей жизни, то превратились бы в пыль.

– О чём ты болтаешь, идиот? Спасай себя и мать, проснись немедленно.

– Ты только голос в моей голове! – закричал Крис.

* * *

– Слышишь меня?! – Яни тряс беспомощное тело Криса. – Отвечай!

– Ты только голос в моей голове, – выкрикнул Крис, вглядываясь в него невидящими глазами.

– Блядь, ну и псих! – выругался Яни и положил парня в кровать. – Твоя мать уже вернулась. Сдерём с неё шкуру, если не начнёшь говорить. Ты этого хочешь, кретин?!

– Я не ребёнок этой женщины. И не касается меня никакой земной суд.

– Перестань его теребить, – сказал Ронштайн. – Сделай ему ещё один укол, и ломаем блокаду.

– Он не выживет, – произнёс Ариан.

– Я могу ему впрыснуть остальное. Будет больше двух грамм, – Яни достал суспензию, которую приготовил из капсул. – В несколько раз превысим допустимую дозу.

– Знаю, что превысим, и этот поганый транквилизатор таким способом не дают, но у нас нет выбора, – Рон стоял в центре спальни и внимательно смотрел на них. – Нам осталось двадцать часов. Мы не знаем, где груз и сколько времени нужно, чтобы до него добраться. Я не допущу, чтобы мы мчались куда-то в последние секунды, словно в паршивом фильме.

Яни стиснул вену на руке Криса и глубоко вонзил иглу. С приоткрытых губ человека сорвался вздох. Шприц упал на пол, впрыснув искусственный свет в разрушенный мозг.

– Приближается приступ эпилепсии, – сказал Яни.

Ронштайн поспешно разломал ночную лампу. Ему удалось засунуть хромированную трубку между челюстями парня. В это время Юлия Мейн зашла в столовую, громко сетуя на своё одиночество. Она села в кресло напротив безголовых трупов и начала плакать.

Когда горо собрались возле кровати Криса, его тело трясло от конвульсий. Они задали ему только один, очень простой вопрос: где находится Ковчег?

4

Крис подумал о женщине, которую встретил на автобусном маршруте 115. Она дремала на стуле, сидя через несколько рядов перед ним, и билась головой о пластиковый компостер. Он улыбался под нос и считал повороты, на которых она забавно выгибалась, словно резиновая кукла. Восемнадцать, девятнадцать… Похоже, у неё действительно была резиновая шея.