Всеволод Бобров

Однако встретилось нам и другое воспоминание — дочери Аркадьева Светланы Борисовны: «Вообще пьянство игроков сильно его огорчало. Я помню, с какой болью он всегда говорил о Дёмине, как жалел его жену. Она постоянно приходила к папе, жаловалась, плакала, он её всеми силами старался поддержать. Но там болезнь была запущена».

Зинаида Гринина рассказывала: «Мы с Аркадьевым были друзья. Звал меня: “Зинаида Ивановна, на прогулку!”...

Дёмин проштрафился, меня Аркадьев опять зовёт гулять: “Хочу с вами посоветоваться, Зинаида Ивановна. Кого ставить на матч — Петюньку Пономаренко или Володю Дёмина? Владимир Тимофеевич уж больно много водки пьёт...”

Говорю: “Знаете что, Борис Андреевич, Петюня, может быть, и сыграет, но не так, как Дёмин. Раз он виноват, выложится, как никто!” Потом было интересно, как Аркадьев поступит. Уже на стадионе слышу: “Одиннадцатый номер — Владимир Дёмин!” Я была очень горда...»

Причины того, почему в послевоенном соперничестве ЦДКА и «Динамо» успех чаще был на стороне армейцев, вовсе не лежат на поверхности. По уровню мастерства, что признано многими авторитетами, команды были равны. И в части подготовки, как функциональной, так и тактической, при всех индивидуальных особенностях тренеров существенных перепадов не наблюдалось. Более того, такие нейтральные эксперты, как спартаковцы Никита Симонян и Игорь Нетто, выражали уверенность, что в лучшие для вечных соперников годы (1945—1951) «Динамо» играло более качественно, но соотношение чемпионских плюс кубковых регалий (2 против 8) не оставляет сомнений в том, что армейцы брали волей и упорством.

Михаил Якушин писал: «Перед встречей ЦДКА и “Динамо” друг с другом ясно было одно: нападение и у той и у другой команды превосходит в классе оборону соперников. Вопрос стоял так: если наша защита справится с их нападением, то наше нападение их защиту переиграет».

В этой связи глубокое понимание сути вопроса мы увидели в статье литератора Александра Соскина: «Только приступивший к тренерской работе Михаил Якушин своим обострённым взглядом быстро узрел, что, несмотря на безоговорочную победу “Динамо” над ЦДКА в чемпионате страны 1945 года, динамовская защита, бывает, трещит под напором армейской пятёрки форвардов. Беда приходила в основном с левого фланга армейцев, и загвоздка была скорее не в чуть медлительном Радикорском, а в порывистом Блинкове. В те далёкие времена роли были чётко расписаны, и правый полузащитник отвечал за левого полусреднего нападающего. Всеволод Блинков, наш лучший атакующий полузащитник 40-х годов, вынужден был разменивать свою деятельную активность на тщетные попытки удержать своего тёзку Боброва.

Чтобы высвободить энергию Блинкова и как-то помешать Боброву, Якушин придумал дополнительное заграждение в лице другого полузащитника — Леонида Соловьёва, как бы составившего пару центральному защитнику Семичастному. Соответственно вакуум в центре поля должен был заполнить левый полусредний. Яркий форвард Николай Дементьев для этой цели мало подходил и, всё чаще уступая место “рабочей пчёлке” Александру Малявкину, был отпущен в “Спартак”...

Этот, казалось бы, частный случай имел далеко идущие последствия. Во-первых, Якушин укрепил оборону, не ослабив нападение (в первенстве Союза 1949 года “Динамо” установило рекорд результативности — 104 мяча). Во-вторых, открыл новую тактическую перспективу...

Тренерская интуиция Якушина через конкретику коллизии Блинков — Бобров уловила общемировую тенденцию гашения численного перевеса форвардов, уравновешивания мощи брони и снаряда...»

Константин Бесков в своей книге «Моя жизнь в футболе» представил ситуацию так: «Здраво анализируя ретроспективу, убеждаюсь, что мы и армейцы в сущности были равны по силам, если сопоставлять каждого с каждым или звенья со звеньями. Кто-то мог в определённый момент индивидуально оказаться лучше своего коллеги из другой команды в физическом отношении. Но право же, пятёрка атаки — Гринин, Николаев, Федотов, Бобров, Дёмин — на самых беспристрастных весах уравнивалась с другой пятёркой — Трофимов, Карцев, Бесков, Малявкин, Сергей Соловьёв.

А вот в боевитости, мобильности, выносливости, настойчивости мы товарищам из ЦДКА в тот момент уступали. Борис Андреевич Аркадьев, обладая огромным опытом и обширными познаниям и зная при этом динамовцев как свои пять пальцев, делал в ЦДКА акцент на функциональные кондиции, на атлетизм, потому что в техническом и тактическом плане его подопечные были не хуже нас».

В качестве болевых точек Бесков обозначил «боевитость и настойчивость», иначе говоря, речь идёт о волевом настрое, готовности отдавать все силы в игре.

Но ведь именно по этой части сам Бесков и слышал нередко упрёки в свой адрес от партнёров, при никем не оспариваемом его высоком игровом классе. Как рассказывал автору книги Владимир Савдунин, даже в успешных зарубежных поездках Бескову весьма крепко доставалось от Леонида Соловьёва и Александра Малявкина, требовавших от центрфорварда полной самоотдачи во всех матчах, а не только в тех, когда тот ловил кураж.