Вся история Фролова, советского вампира

– Нет, – ответили спелеологи, – мы не можем тебя добить. Ты должен бояться, иначе дракон не приплывёт. Так что давай, мужик, бойся и помни, что ты умираешь за свою страну, за свой дом, за своих детей. Тебе орден дадут посмертно, а семье – пенсию полковничью, они ни в чём нуждаться не будут. Ну, ты по-своему счастливый мужик, ты перед смертью дракона увидишь, почти никто его не видел. И убивает он быстро: раз и всё! Долго мучиться не будешь. Так что – разговор окончен.

Они взвалили на себя рюкзаки, повернулись и ушли в темноту.

Рюкзак участкового они оставили. Он полез в него, чтобы найти что-то и перевязать ногу. Нашёл санитарный пакет, вскрыл его и, как мог, перевязал ногу бинтом. Кровь уже текла не так обильно, но штанина вся была мокрая, аж до пятки. В рюкзаке он нашёл концентраты, которые, в принципе, можно было грызть и так, без варки, кружку, чтобы он мог зачерпнуть воду из озера, до которого он мог дотянуться рукой, и фляжку, в которой оказался чистый спирт. Что могли, то для него сделали. С**и, конечно, но хоть спирт оставили.

Ну, давай, ожидай крокодила или дракона, как они его называют, или ящера, как выражается Степан. Главное – её не тронут. Узнает она, как он умер, или нет? Узнает. Она такие вещи чувствует. Одно только х**ово. Сказали, что не тронут. А сдержат слово или нет, это вообще неизвестно. Но что делать? Если бы он стал кочевряжиться, они бы его всё равно убили и взялись бы за неё. Выбора и так не было. Правильно он всё сделал. Так хоть маленькая надежда была – выжить. По крайней мере, не переложил это на неё. Взял на себя. Привыкнуть жить без неё и так плохо получалось. Как нога болит…

Участкового трясло от высокой температуры. Он решил, что самое умное будет – выпить спирта. Сделал несколько больших глотков из фляги, после чего, как это ни странно, заснул, обессиленный страхом, тоской, болью, потерей крови, усталостью, болезнью и спиртом. Засыпая, он ещё подумал, что, может, этот дракон и вовсе не придёт, и вообще, пока человек жив, он не умер, и неисповедимы пути Господни. С этой мыслью он провалился в сон.

И с этой же мыслью он проснулся. Он открыл глаза, жмурясь от непонятно откуда взявшегося света. Первая мысль была: «Вернулись!» Но, прикрывая ладонью глаза, разглядел, что перед ним на корточках сидит Степан, старик из Аксая, который сказал, что участковый не один в поле воин.

– А ты откуда тут взялся? – обрадовался участковый, понимая, что присутствие Степана означает спасение.

– Козлы! – сказал Степан вместо ответа. – Фанатики с*аные. Они думают, что ящер будет им служить.

– Как это? – не понял участковый.

– А так это! – огрызнулся Степан. – Называется – слышали звон, да не знают, где он. Ты пока спал, снилось тебе что-нибудь?

Участковый стал вспоминать. Снилось ему только какое-то дерево. Тут он вспомнил, что от этого дерева была во сне жуткая тоска. Но почему, он сначала не понимал. Дерево и дерево. Стручки какие-то на нём, как на акации. Но потом, когда он подошёл ближе, дерево вдруг оказалось такое большое… Тут тоска из сна начала переходить в явь, и от неё участковый почувствовал в середине груди реальную боль. Короче, дерево оказалось такое огромное, что его ствол надо было обходить вокруг, наверное, минут десять, не меньше. А вверх, в крону этого дерева вообще не хотелось смотреть.

– Ну, – сказал Степан, – понял теперь? Это не наш мир. Нам про него знать нельзя. Ты только кусочек во сне увидел, а уже сам не свой. А если бы ты больше увидел, я не знаю, что бы с тобой было. Они хотят, чтобы ящер им служил. А он из того мира. Он их поумнее будет.

– А что это за мир такой? – спросил участковый.

– Да как тебе объяснить? – Степан полез в свой рюкзак, достал оттуда термос. – Ну представь себе, что ты в домике живёшь, и всё у тебя есть. Но домик твой стоит на высокой-высокой горе. И ты живёшь себе спокойно, и всё у тебя хорошо. Пока ты вниз не смотришь. А если ты вниз посмотришь, увидишь, как высоко, и станешь думать – а если я упаду? Будет тебе страшно. И вся жизнь твоя станет вокруг этого страха крутиться. Утром первая мысль: какой обрыв высокий, как бы не упасть. Замучаешься так жить в страхе, поэтому лучше тебе про этот обрыв не знать.

– Так, выходит, наш хутор на высокой горе стоит? – спросил участковый.

– Ну, в каком-то смысле выходит, что так, – согласился Степан.

– А как же ты живёшь? – удивился участковый.

– Так я же контуженный, – объяснил Степан. – Забыл? Мне хорошо, я страха не чувствую. А вот тебе хуже будет. Но ты не расстраивайся. Я тебе буду помогать, и отец Иларион нет-нет да и тоже тебе поможет. И ты не пропадёшь. Раз тебя к этому делу приставили, значит, так надо.

– Приставили? – удивился участковый. – Кто это меня приставил? К какому делу?