Вся пани Иоанна. Том 2

— Девушка учится, — предостерегающе заметила я.

Яцек удивился.

— Ну и что? Ведь ей уже не придется подрабатывать. И очень хорошо, что учится на экономическом, а если ещё выберет потом специальность маклера, то я и вовсе буду счастлив. Впрочем, если не выберет — тоже не беда. Вам не кажется, что вы как-то усиленно мне её сватаете?

Я только пожала плечами и покрутила пальцем у виска.

— Ну так я на ней женюсь. Думаю, отец бы похвалил меня.

Я на минуту отключилась от действительности, подумав о двух отцах, Болековом и Яцековом. Гавел... Научил сына работать, передал нелегкое искусство думать, короче, снабдил оружием, столь необходимым в жизни. К тому же, передав чуть ли не рокфеллеровское состояние, с детства воспитал в сыне честность и порядочность. А второй сыном не занимался, и тот вырос совершенно неприспособленным к жизни придурком, а ведь мог многого достичь, обладая незаурядными талантами в области техники и спорта. Правда, в самый необходимый мальчишке момент отец стал для него вообще недоступен. И вот, надо же, первого я оттолкнула, а второго любила без памяти. А ещё смею кретинку называть кретинкой. Да она Эйнштейн по сравнению со мной!

Кажется, Яцек совсем позабыл обо мне. Не отрывая глаз от темного силуэта на светлом фоне неба, он вышел из машины. Я тоже вышла.

— Знаешь, мой дорогой, не стану я тут ждать, пока ты закончишь объяснение в любви. Пожалуй, пойду домой, вы уж тут как-нибудь без меня...

— Пани непременно будет нашим свидетелем на свадьбе, — тоном приказа бросил Яцек, направляясь к невесте.

Я направилась в противоположную сторону. К сожалению, проживала я на другом конце раскинувшейся по берегу моря Крыницы, там же осталась моя машина. Мне предстояло отмахать пешком несколько километров. Уже после первых ста метров я сообразила, что по пляжу было бы ближе и вообще легче идти. Однако не вернулась. Вот уж поистине, кого Господь пожелает наказать, того лишит разума. Хотя.., нет худа без добра. Несколько километров хорошей ходьбы — ведь это же здорово! Как раз то, что мне нужно, сброшу пару килограммов и хоть отдаленно уподоблюсь Выдре.

Да, и в самом деле — нет худа без добра...

Две головы и одна нога

Я ехала на свидание с мужчиной моей жизни. Есть такой. Долгое время я не отдавала себе отчета в том, чем он был для меня. Доходило постепенно, может быть скачками, но дошло наконец, и вот теперь я ехала на встречу с ним, полностью осознав свои чувства и твердо решив, изо всех сил, насколько меня хватит, эти чувства от него скрыть. Мы не виделись двадцать лет… Некогда нас разделила судьба, то есть сложнейшее сплетение всевозможных недоразумений, жизненных перипетий, гнета государственной системы, человеческой подлости и Бог знает чего еще. Мы потеряли друг друга из виду, но во мне застряла и упрямо торчала надежда на то, что он еще появится на моем жизненном пути. Я даже видела в своем воображении эту сцену: иду, значит, я по парижской улице, чудесным образом ни капельки не постаревшая, солнышко сияет, и вот навстречу идет он…

Ладно, не обязательно навстречу, может идти за мной следом, не буду придираться к деталям. Идет, значит, за мной, уставился на мои ноги и что-то такое знакомое видит в них…

Прошло двадцать лет, и он случайно разыскал меня. В самом деле чудо, ведь не просто же глупый случай? Услышав голос в телефонной трубке, я сразу его узнала, хотя и не поверила собственным ушам. И мгновенно куда-то делись эти минувшие двадцать лет, их просто не было, они просто не в счет, словно мы виделись на прошлой неделе или даже позавчера. Он просто взял и вернулся из времени и пространства.

И вот теперь я ехала на свидание с ним, свидание не воображаемое, а самое что ни на есть конкретное. Ехала счастливая и жутко взволнованная. А сердце терзали сомнения и тревоги: какой он увидит меня теперь, по прошествии этой бесконечной череды лет? Впрочем, его вина, что так легко рвались наши связи, вернее, он в этом виноват больше меня. Нет, судьба само собой, но и он тоже виноват. Холера. Понять — значит простить, понимала я его очень хорошо и соучастие в проделках судьбы давно простила. Вот только теперь не уверена, что ему следует об этом знать. О моих терзаниях он не имел понятия, я запросто могла затоптать эти тлеющие угли, но надо ли?…

Умнее всего будет воспринять эту мою поездку как туристическую. В конце концов, Париж есть Париж, а ведь еще можно и большой кусок Франции прихватить. Недельку провести в Париже, а затем продолжить путешествие дальше на запад, потом на юг. Париж я всегда любила, Францию тоже, что ж, проедусь по любимым местам, эти планы вроде как-то спасали мою амбицию, мой гонор. О чем я? Когда был он, уже не находилось места никаким глупостям в виде амбиций и гоноров, ничто не имело значения. А может, настроиться на дружбу? Мы старые друзья-приятели… В конце концов, надо же и о своем достоинстве подумать!

И тут я сообразила — вот и сейчас мчусь на встречу с ним точно так же, как в прежние годы неслась сломя голову на наши свидания туда, где он ждал меня…