Вся пани Иоанна. Том 2

Из сведений, выуженных из завалов документов, частных писем и официальных ответов, а также тысячи заметок, записок, отдельных страничек и листочков, даже каракулей на полях газет я поняла, что семейные сложности превзошли всяческое вероятие. Отец Баськи умер позже двоюродного дедушки, мать — вскоре после него, Баська уже была совершеннолетней, а в целом у меня выходило нечто странное, потому что по документам отцов получалось двое.

Двоюродного дедушку Баська видела пару раз в жизни, притом исключительно в очень раннем детстве.

Завещание обошло среднее поколение и делало самую младшую девочку в семье главной наследницей странно разбросанного по миру состояния предков. Родного сына двоюродного дедушки наследства лишили, он об этом знал и при жизни устраивал всем постоянный ад на земле, однако, к счастью, он умер. Точнее говоря, разбился на автомобиле, которым он управлял, будучи пьян в стельку. Он был такой симпатичный, что вся семья испытала при этом райское облегчение.

Дело явно было решено еще в Баськином детстве, без ее ведома и интереса к вопросу, потому что тогда она была главным образом занята побегами из дома. Но тут на свет божий вылезла еще одна закавыка.

Если судить по косвенным данным и намекам, это было не единственное завещание, существовало еще какое-то, более важное, составленное прадедушкой по прямой линии. Возможно, даже прапрадедушкой.

Прапрадедушку Баська не знала вообще, тем не менее она должна была стать и его наследницей. Два отца, два завещания, сущее безумие, от этого можно было растерять последние мозги. Россыпь самых разных дат усугубляла неразбериху.

Пункты завещания двоюродного дедушки, касающиеся тети Рыси, какой-то Марцелины, какого-то Антося и еще нескольких человек, правовой силы не имели и оставались на совести благородного душеприказчика, Или благородных наследников. Фамилия душеприказчика как-то нигде не фигурировала, зато нашлось упоминание о таинственном условии, которое должно быть соблюдено, чтобы наследница могла получить свое наследство. При этом было совершенно непонятно, к какому из завещаний это условие относилось.

По поводу условия Баська заскрипела зубами и снова яростно рыкнула.

— Знаю я, какое это условие! Уверена, что знаю! Это же сифилис с малярией, желтой лихорадкой и черной оспой! Я когда-то подслушала… Да у меня язык не повернется повторить!

— Ты по условию должна всем этим заболеть? — саркастически поинтересовалась я. — Предки у тебя были те еще, но чтобы до такой степени…

— Тут только копии, — заметил Патрик. — Или даже просто черновики, потому что не подписанные, оригиналы наверняка у душеприказчика. Но есть и интересные конкретные факты.

— Да от твоих конкретных фактов мне разве что фига с маком будет!

Действительно, больше всего невнятных записей касалось фрагментов спрятанных богатств, — получалось изрядное состояние. Тайники нигде не были описаны, зато нашлась расплывчатая копия чего-то вроде весьма специфического соглашения, из которого следовало, что Баська должна выйти замуж за Зельмуся. Окончание отсутствовало, поэтому мы так и не узнали, какие последствия может иметь Баськин отказ от подобного брачного союза Баська кинулась к открытому окну, но на улицу не выбросилась, а просто от души плюнула.

— Это работа тети Рыси, голову на отсечение даю, — уже спокойным тоном заявила она, вернувшись к столу. — Пусть сама выходит замуж за Зельмуся, если хочет. Я все больше подозреваю, что об этом таинственном душеприказчике все знает Феликс, мне внутренний голос подсказывает. А может, это я просто так; надеюсь. Душеприказчик уже умер, а Феликс ни о чем говорить не хочет, но не знает, что с этим делать. Вот соберу я всю эту макулатуру да и пойду к Феликсу. Ты знаешь, где он живет? — Баська повернулась ко мне.

— Знаю, на Бельгийской. Но погоди, мы ведь уже это обсуждали, невозможно, чтобы он к тебе отнесся как к чужой и ни словом не обмолвился…

— А откуда Феликс мог знать, что она — это она? — перебил нас Патрик. — Мы только на том криминальном участке все были вместе, но никто никому не представился.

— Но мент говорил…

— Ничего он не говорил. Твоя фамилия не прозвучала.

— А Патрик прав, — сообразила я. — Он сразу запихнул нас за беседку, а потом со всеми остальными разговаривал отдельно. По фамилиям он нас не вызывал. А твоей фотографии у Феликса, наверное, нет?

— Если и есть, то только в младенческом возрасте. Возможно, за тридцать лет я слегка изменилась.

Однако же все это в моем представлении никак не сочеталось с Феликсом. Я была абсолютно уверена в его безукоризненной честности и солидности. С учетом завещаний и всех условий, которым Баська должна была соответствовать, пусть даже идиотским, но узаконенным честным словом душеприказчика, он должен был бы держать руку на пульсе и знать про Баську все. По крайней мере, — как она выглядит и что с ней творится. А вдруг, сама того не ведая, она уже выполнила какие-то условия?

— Странно…

— А если он меня не искал и мною не интересовался, я ведь могла никогда в жизни с ним не встретиться. Как и он со мной.