Вся пани Иоанна. Том 2

Возняк с интересом присмотрелся к лицам клиентов, но узнал только двоих, остальные были ему незнакомы. Он прекрасно понимал, что кабачок служит целям возвращения преступных элементов в общество, что искушенная в своей профессии Идалия дает теплый угол персонажам, находящимся в противоречии с законом, уже отсидевшим свое (или выпущенным условно досрочно). Она только внимательно следит, чтобы никто не был в розыске. Планировать следующий разбой они могут сколько угодно, потому что план — это одно, а его воплощение — совершенно другое. Возняка не удивляло ни отсутствие знакомых лиц, ни нетипичное для такого шалмана обилие прекрасного пола. В конце концов, он работал в отделе по расследованию убийств, встретить своих клиентов на свободе он не боялся, потому что одно дело мордобой, взлом, кража, грабеж, разбой и поджог, а совсем другое — убийство, пусть даже в состоянии аффекта, за такие развлечения в тюрьме сидят дольше. Два знакомых лица — это были двое подозреваемых, которые отделались при расследовании легким испугом, потому что настоящий преступник был форменным кретином и сам подставился.

Возняк даже лично их не допрашивал, и узнать его они не могли.

Женский пол. Что ж, пани Красная действительно была когда-то надзирательницей в женской тюрьме — трудно удивляться ее многочисленным знакомствам. В настоящее время ее знакомства представляли собой отнюдь не фривольных дамочек легкого поведения, а подлинный срез женской половины общества, без ограничений. От престарелой кучки несчастья в лохмотьях до высокомерной богини в дорогущем костюме. К тому же из ранее судимых пани Идалия последовательно комплектовала свой обслуживающий персонал, который или смертельно ее боялся, или был благодарен ей до гробовой доски.

Обогащенный полученными знаниями Возняк раздумывал, как лучше действовать. Пригласить эту Горгону в отделение? Договориться прийти к ней с визитом? Поймать ее на месте и обменяться парой слов?

Поймать на месте и застать врасплох!

Увидев мускулистую мужскую фигуру и отлично знакомое ей удостоверение, пани Идалия моментально пригласила комиссара в уютную каморку, которую она называла кабинетом. Там она предложила гостю многочисленные напитки, но Возняк удовольствовался минеральной водой.

— Так, для порядка, чтобы покончить с формальностями, — сказал он любезно. — Где вы были шестого июня десять лет назад?

Пани Красная, вместо того чтобы возмутиться глупым вопросом (ну кто помнит, где он был и что делал десять лет назад, если только аккурат не выходил замуж в этот день!), гордо выпрямилась.

— Я была в Колобжеге. Я из года в год езжу на курс лечения в Колобжег, с двадцать четвертого мая по восьмое июня, и тогда я как раз была там в первый раз. А в этом году получился юбилей, мне там даже небольшой праздник устроили: я ведь у них постоянная клиентка, ежегодно приезжаю, как часы. И на следующий год мне там обещали десять процентов скидки, а ведь цены у них высокие. А что? Почему вы спрашиваете? В это время что-нибудь случилось?

Гордость от оказанных ей почестей сменилась в голосе Красной обычным любопытством. Беседа с очень красивым мужчиной родственной профессии явно доставляла ей огромное удовольствие, без малейшего оттенка беспокойства.

— Нет, это просто формальность, — снисходительно пояснил Возняк. — Як вам с другим делом. У вас была подруга, некая Хелена Хавчик?

— Была? — удивилась пани Идалия. — А что с ней случилось? Была и есть, почему бы и нет? Она же не умерла внезапно, нет? Я ни о чем таком не слышала.

— А когда вы ее последний раз видели?

— Ну как когда? В Колобжеге! Она на этом моем празднике была, даже меня поздравляла. Она там с недельку пожила, поплескалась в море немножко. А что?

— А сейчас она где?

До сих пор раскрепощенная и даже радостная пани Идалия слегка смутилась.

«Сейчас соврет!» — подумал Возняк и вдруг осознал, что во всем этом расследовании он столкнулся с чем-то невероятным.

Изобилие свидетелей, которые не врут, не упрямятся, почти беззаботно говорят только правду. Одиннадцать лет близких контактов с подозреваемыми всякого разбору выработали в нем почти животный инстинкт распознавать правду. Сначала все эти люди старались раскрывать как можно меньше, а когда выяснилась личность жертвы, из них фонтаном забила искренность. Конечно, он мог ошибаться, мог глупо выдавать желаемое за действительное, но инстинкт уверял его, что эти люди не лгут.

Не лгали и не лгут, правда сама из них так и рвется.

Его осенило. Они просто совершенно не боятся полиции! Повезло ему — такие люди…

И только сейчас, в присутствии пани Идалии Красной, деликатно повеяло враньем. Впрочем, она не замедлила ответить на вопрос.

— Где она сейчас — не знаю, — проговорила пани Идалия осторожно. — Я ее с самого Колобжега в глаза не видела.

— Но вы же с ней подруги.

— Ну и что?

— Она, должно быть, вам что-то рассказывала, делилась планами?

Пани Красной стало неудобно сидеть в кресле. Она несколько раз изменила позу, потом устроилась как-то странно, словно хотела раздвинуть тесные подлокотники. Приятное выражение лица куда-то пропало.