Вся правда о сексе. Что хотели знать и о чем стеснялись спросить

Зачем женщине разыгрывать из себя вечную жертву? В таком поведении очень много вторичных выгод, то есть тех плюсов, которые вроде как с первого взгляда не увидишь, но в итоге получаешь. Посмотрите на типичную фигуру жертвы. Она вся несчастная, все кругом ее недооценивают, пинают, обижают: муж в грош не ставит, дети на нее плюют. Ее ужасно жалко. Но на самом деле это ловушка. У жертвы внутри обычно куча агрессии, и эта агрессия требует выхода. Но выходит она не как у всех нормальных людей: покричал, боксерскую грушу поколотил — а изощренным способом. Такая женщина обязательно расскажет детям, что вот, мол, их папаша, эдакая сволочь, опять что-то сделал или не сделал. «Он такая гадина, но я терплю его ради вас». И дети такие: раз — и присели под чувством вины, которое мама на них навьючила. А она видит это, и у нее внутри все ликует: «Прекрасно, я получила все, что хотела». Она получила внимание к своей персоне, признание того, что она молодец. Это и есть вторичная выгода.

Когда женщина жертва — ей очень удобно жить. Не надо ничего делать. Ей можно, например, продолжать не работать. Зачем работать? Это сложно. А так она может сказать, что ее не ценят, начальник козел, зарплата не соответствует уровню ее компетентности, — и сидеть дальше в своем теплом уголке. И так во всем. Виноваты все вокруг: мир, солнце, правительство, мировая закулиса. Все подруги — подлюки, муж — козел. Одна она молодец, в белом платье стоит красивая. И эта обида на всех ее очень возвышает в собственных глазах и дает ей индульгенцию ничего не менять в своей жизни, потому что все равно все кругом — козлы.

А уж как в сексе жертва может развернуться — любо-дорого глядеть! Это прям непаханая целина. Для нее секс — безусловно, предмет торговли, но в более изощренном виде. Если обычная бытовая проституция строится по схеме «ты мне шубу — я тебе минет», то есть как бы честный равноценный обмен, то жертва действует по-другому. Она с помощью секса вызывает жалость к себе. Муж сделал какое-то движение — более резкое, чем обычно, — она лежит и стонет. Ей больно, ей плохо, от этого чертового секса у нее болит голова, а завтра опять рано вставать, и она не выспится. И ей еще неделю после секса плохо, больно и нет никаких сил. Мужчина чувствует бесконечную вину за то, что опять докопался до жены со своим сексом, да еще и замучил ее. И он старается всеми возможными способами загладить свою вину: в ход идут и шубы, и айфоны, и хождение вокруг на цыпочках. И тут уже нет четкой цены — шуба за минет — тут можно за один раз расплачиваться бесконечно.

Как правило, такие женщины абсолютно холодны в постели, удовольствие им доставить сложно, и они используют секс как орудие пытки мужчины. Впрочем, бывают и исключения. Жертва стонет и плачет на супружеском ложе, выкачивает таким образом все ресурсы из мужа, а сама на стороне отличным образом развлекается с соседом Васей. И однажды муж может быть сильно удивлен, придя домой и застав жену в постели с любовником в такой позе, после которой, по его понятиям, женщина должна в реанимацию уехать, — а ей вроде бы вполне даже нравится. И у мужчины просто шок. И даже не потому, что она изменила. А потому, что дома она ноет все время, такая вся без сил, лишний раз ее пальцем тронешь — она разваливается. «А с соседом-то она во все тяжкие, и не отваливается у нее ничего, смотри-ка!» Помните, как в фильме «Американская красота» героиня в отеле со своим любовником занимает такую прям хорошую активную позицию, а дома — интеллигентная женщина, страдающая от каждого лишнего движения. Это типичное манипулятивное поведение жертвы. И жертва считает, что она абсолютно права. «Муж-то скотина, он-то меня обижает — значит, я имею право».

Как попадают в жертвы? В жизни человека случается какое-то травмирующее событие. Но человек с нормальной самооценкой выруливает из этой ситуации без потерь, а потенциальная жертва двигаться дальше не в состоянии. Она зацикливается на этой травме, чаще всего незначительной. В какой-то момент жертва обнаруживает себя разглядывающей школьный альбом и бесконечно прокручивающей в мозгу ужасный случай: как Вовка в 9-м классе ей на ногу наступил. И она его никак не может простить. Вовки-то, может, и нет уже; может, спился он или в Австралию уехал и забыл уже о ней сто лет назад — а она все крутит это в голове. И постепенно обиды копятся, и жертва начинает прозревать. Она вдруг видит, какое количество вторичной выгоды можно выжать из этого своего обиженного состояния. И оно начинает ей нравиться.