Вся правда о жизни великих актрис

Л. Смирнова: Я вернулась в эту комнату, и Раппопорт, бедный, тоже со мной переехал, он вынужден был. Но для него в комнате не было места: я спала на диване, а посередине стоял стол и что-то еще… Тогда он поставил раскладушку под стол, на ней и спал. А он уже был трижды или четырежды лауреатом Государственной премии.

В то время у нас были очень трудные съемки – у негосвои, у меня мои. А в квартире жили дети. Когда однажды ночью я вышла на кухню, то увидела двух мальчишек маленьких, руки которых были запущены в мою кастрюлю, откуда они вылавливали куски мяса и с удовольствием его ели. Это, так сказать, жизнь коммунальной квартиры.

Берия тогда был все. И мы написали письмо Берии, что мы – два лауреата, творческие люди живем в таких невозможных условиях: не высыпаемся, не можем нормально работать. И стали ждать ответа. Но однажды утром вышла газета с портретом Берии, из которой мы узнали, что он арестован.

Прошел месяц, прошло два. Мы подумали, что если даже кто-то распорядился, чтобы нам дали квартиру,все равно все уже погибло. И вдруг меня вызывают по телефону в дом на Котельнической набережной и сообщают, что нам выделена квартира: «Будете смотреть?» Я говорю: «Не буду, сразу выписывайте ордер!»

Взяла ключи, поднялась вот сюда на этаж, вошла в квартиру и обалдела. Мне показалось, что это рай. Когда я спускалась вниз, то потеряла сознание, а когда пришла в себя, то увидела что лежу распластанная в лифте, зонтик – в одной стороне, сумка – в другой, надо мной чье-то мужское лицо. «Гражданка, что с Вами?» – «Я квартиру получила. Квартиру получила!»

Все шло своим чередом. Жизнь приносила все новые роли и все новые встречи. Уже в зрелом возрасте Лидия Николаевна знакомится с самым своим любимым человеком – режиссером Константином Воиновым. Именно он открыл Смирнову как замечательную характерную актрису. Он научил ее не бояться возраста, а использовать его. Научил ее, что актрисе можно быть смешной… И мы получили блистательную характерную актрису.

Миф, легенда, звезда – это из лексикона журналистов, писавших о ней и хоть раз видевших ее не на экране. А звезда должна жить на небе. И вот мы в гостях на небе – это тринадцатый этаж знаменитой московской высотки, что на Котельнической набережной. Задираю голову. Шпили и башни устремлены куда-то в космос. Когда-то по плану советского правительства этот дом должен был заселить цвет советской же интеллигенции. Не помню, было ли 50 лет назад в ходу слово «престиж», но здесь жили буквально все: Марина Ладынина, Галина Уланова, Нонна Мордюкова, Фаина Раневская, Клара Лучко… Звонок. Смирнова открывает сама. Квартира двухкомнатная. Полная шкафов, забитых куклами всевозможных калибров. «Не страшно ей тут ночью?» – думаю я, пока оператор ставит свет.

Ее доброта, ее нежность, ее достоинство. Она не выглядит моложе своих лет, подлинный живой классик, но при этом каждое мгновение ты ощущаешь: рядом находится Женщина!

Прихлебывая чай из кружки, задаю последний вопрос.

М. Г.: Лидия Николаевна, столько лет Вы в Москве провели. Можно сказать, что Москва — лучший город на земле?