Л. Чурсина:
В театр Вахтангова, начиная с первого курса, студентов приглашали в массовые сцены в «Турандот», и это был праздник для нас. Мы играли рабынь, но имели счастье наблюдать блистательных актеров: Юлию Константиновну Борисову, Николая Гриценко, Михаила Ульянова, Юрия Яковлева, Людмилу Максакову. Затем – «Русский лес», в «Идиоте» даже какой-то эпизодик у меня был. А когда я уже пришла в театр, сыграла сразу главную роль в спектакле «Новые знакомые» в постановке Симонова, Василий Лановой играл садовника, а я – официантку Настю. Рубен Николаевич предполагал со временем ввести меня в «Идиота» на Настасью Филипповну. Затем я начала репетировать леди Анну с Михаилом Александровичем Ульяновым. Ну а затем – решение выйти замуж, а предполагаемый муж жил и работал в Ленинграде, и я как-то легкомысленно рассталась с театром. По-моему, это был первый в истории опыт, когда начинающая актриса, у которой все складывалось благополучно, попрощалась с театром.М. Г.:
Л. Чурсина: Да, ради любви.
Впервые в моей практике прозвучал такой ответ на этот нелегкий вопрос. Когда-то Галина Борисовна Волчек со смехом сказала, что она отказаться от театра ради любви никогда не пробовала. А Алиса Бруновна Фрейндлих, подумав, ответила: «Теперь, наверное, могла бы. Ради внуков…» Чурсина сделала это ради любви к мужчине.
М. Г.:
Л. Чурсина: Это было на съемках «Донской повести». После того как закончились съемки, уже было понятно, что мы неравнодушны друг к другу. Человек он был очень самобытный, талантливый, невероятно интересный рассказчик. У него были такие красивые руки, такая мощная мужская ладонь
, и он всегда что-то рассказывал, показывал интересно. Режиссер, который смог найти ко мне, еще неопытной актрисе, подход в такой сложной роли, как шолоховская Дарья. У него был какой-то особый метод работы со мной. Хотя уже на второй картине, когда мы снимали «Виринею», он сказал: «Тебя надо разозлить, чтобы от тебя чего-то добиться». Потому что я все время пытаюсь быть доброжелательной.М. Г.: