Вся твоя ложь

– Разумеется, да! За кого ты меня принимаешь? – фыркает Барбара. – Я сказала Эдварду Кайоду, что это самое возмутительное требование, которое я когда-либо слышала, и что я собираюсь приложить все усилия, чтобы положить конец мучениям моего клиента, и буду оспаривать это ходатайство.

– И что он ответил?

Барбара останавливается.

– Он был очень дерзок со мной, – говорит она, но при этом широко улыбается. – Вот что он прислал в ответ.

Она роется в своей сумке и достает телефон, показывая мне на экране какое-то сообщение. Я всматриваюсь в него. Ответное сообщение – это один смайлик без слов. Маленькое желтое лицо, закатившее глазки кверху. Я смеюсь.

– Вот именно, – говорит Барбара, и мы входим в зал суда.

А через несколько секунд появляется Ее Честь судья Чайновет. Как и предсказывала Барбара, слушание дела откладывается на день. Когда Барбара выдвигает свои доводы против ходатайства, становится ясно, что судья не впечатлена ими. Выражение ее лица становится жестче, и она жестом предлагает Барбаре сесть.

– Я уже достаточно наслушалась, мисс Карлайл. Ходатайство стороны обвинения удовлетворяется и рассмотрение дела переносится на один день. Мы все знаем важность показаний истца. Я надеюсь, ей станет лучше и она сможет присутствовать завтра, – говорит судья. – В противном случае мне понадобится еще одна справка от ее врача. Слушание дела должно продолжиться.

Эдвард согласно кивает, и нам объявляют, что мы все свободны до следующего дня. Я ухожу, довольная, что у меня целый свободный день впереди и что я смогу быть в школе вовремя, чтобы забрать Робин.

Я решаю сделать Робин сюрприз, нежданно встретив ее у школьных ворот. Но когда я там появляюсь, то с удивлением замечаю, как при виде меня лицо Николь вытягивается. Однако недовольное выражение ее лица быстро исчезает, и на его месте появляется улыбка.

– Как здорово! Робин будет очень довольна, – говорит она. – Мы думали, что ты приедешь гораздо позже.

– Да, так получилось. Сегодня все закончилось рано, – отвечаю я. – Вот я и решила приехать. Сегодня мы можем никого не напрягать, и я просто заберу Робин домой.

– Ну, вот. Я опасалась, что ты это скажешь. Пиппа будет ужасно расстроена, если Робин к нам не придет – она так ждала этого. Почему бы тебе тоже не пойти к нам? Я сейчас узнаю, какие планы у Джулии на сегодня. Давайте устроим девичник!

Я улыбаюсь, но меня немного смущает эта настойчивость Николь. И настойчивость других матерей тоже. Последние несколько недель конечно же были кошмаром, от которого я проснулась, но еще не до конца. И эта энергия, с которой теперь все хотят общаться с нами, меня немного пугает.

– Привет, – говорит мне одна мама.

– Привет, рада тебя видеть, – здоровается со мной другая.

– Мы бы хотели позвать к себе в гости Робин. Она такая хорошая девочка, – заявляет третья.

Я вижу Джулию в центре группы женщин, и как только она замечает меня, она машет рукой. Все остальные тут же следуют ее примеру, как послушные марионетки в руках своего кукловода. Теперь я воочию убеждаюсь, как волшебный порошок одобрения и принятия Джулии непостижимо действует на всех остальных совершенно магическим образом.

Джулия подходит и радостно заявляет, что устроить девичник – это отличный план. И вот она уже увлекает куда-то меня и Николь. И стрелы зависти, брошенные в нашу сторону всеми не включенными в эту команду везунчиков мамами, безобидно падают к моим ногам, отраженные щитом очарования Джулии. Мы с Робин, держась за руки, идем вниз по улице к дому Николь. И по ее счастливой улыбке я вижу, что она чувствует такое же радостное возбуждение, что и я сама.

Как только мы входим в дом к Николь, девочки, смеясь и перешептываясь, сразу же исчезают где-то наверху. Тем временем хозяйка дома открывает бутылочку отменного игристого итальянского вина просекко. Я беру бокал, который подает мне Николь, и сквозь моментально запотевшее стекло налитое в него содержимое приятно холодит мои пальцы. Я делаю глоток, пузырьки щекочут мне горло. Я начинаю кашлять, с ужасом понимая, что я снова подавилась и что сейчас я, вероятно, опять окунусь в волну страшного унижения наподобие того, что случилось тогда на вечеринке.

Но Николь начинает открыто и радостно смеяться, и Джулия тоже. Я успокаиваюсь. Кашель проходит. Я делаю еще глоток, и еще, и еще. И чувствую опьянение, но вовсе не алкоголем, а радостью зарождающейся новой дружбы и обещанием повторения таких вечеров, как этот. Прошел час, и мы уже опустошили две бутылки. За это время мне уже поведали абсолютно все сплетни об учителях и других мамах. Меня также посвятили в две семейные истории, рассказав о том, как трагично распались оба брака – у Джулии и Николь, но они нашли в себе силы и выжили.

Я впитываю это все как губка, хотя мало что могу сама рассказать о своем браке – только то, что мы с Эндрю расстались. Я сказала им, что меня пригласили стать членом комитета по цветоводству, на что они обе расхохотались, советуя мне обходить его стороной.