Вся твоя ложь

Несмотря на то что мы пришли в школу рано, потому что я надеялась увидеть у ворот Николь, но ее тут нет. Небольшая группы мамочек стоит неподалеку, и они тихо перешептываются друг с другом. Все выглядят явно очень подавленными. Скорее всего, новости уже просочились наружу. Я прощаюсь с Робин, предупреждая ее, чтобы она никому ни о чем не рассказывала, и бегу к метро.

Я совершенно не хочу опаздывать на слушания в такой знаменательный день. На ходу я пишу сообщение Николь, спрашивая, сможет ли она забрать Робин после школы. Я говорю, что полностью пойму, если сейчас не до этого, но не могла бы она тогда дать мне знать заранее, чтобы я успела записать Робин в продленку после уроков. Я получаю ответ от Николь, когда уже вхожу внутрь метрополитена:

«Да, конечно, без проблем. Я заберу Робин. Надеюсь попасть сегодня в больницу. От Джулии пока нет никаких вестей».

Я спускаюсь по эскалатору, сигнал пропадает. Как бы я ни беспокоилась о Дейзи, но мне сейчас придется отложить в сторону все свои переживания по этому поводу и сосредоточиться на нашем уголовном деле. Барбаре понадобятся от меня корректные заметки о ходе заседания. Кроме того, мне нужно будет еще раз просмотреть все доказательства, которые я нашла в сообщениях Фреи в социальных сетях, и подготовить их для перекрестного допроса истца Барбарой. Мне нужно, чтобы мой мозг был полностью включен в это дело – никаких отвлекающих факторов.

– Сэди, – восклицает Джереми, как только видит меня.

Он протягивает руку для рукопожатия. Александра стоит рядом с ним и тоже улыбается мне, но только одними губами. Сегодня нам всем предстоит тяжелый день.

– У вас все в порядке? – спрашиваю я Джереми, который стоит с напряженным выражением лица, и он кивает в ответ.

В этот момент появляется Барбара.

– Сейчас мы пойдем одеваться для заседания, – говорит она, – и встретимся с вами уже в зале суда.

Джереми кивает.

– Посмотрим, как оно пойдет сегодня, – говорит Барбара, когда мы направляемся в гардеробную. – Если они одели ее во что-то скромное, то у нас проблема. Если же она сама выбирала себе наряд, то все должно быть в порядке.

Рябь шума прокатилась по публичной части зала суда, приветствуя Фрею, входящую в помещение. На ней надет достаточно сдержанный наряд – черный топ и юбка. Однако она сильно потрудилась над макияжем – обилие тонального крема, румян, жирная подводка глаз и густо нанесенные тени не оставили и следа от ее молодого лица.

Я пристально смотрю на нее, когда она протягивает руку, чтобы положить ее на Библию и произнести клятву говорить правду и ничего, кроме правды. Я перевожу взгляд с ее лица на руку, которая лежит на книге. Учитывая усилия, которые она приложила к своей внешности, нанося макияж, я ожидала увидеть маникюр, наращивание ногтей гелем или что-то в этом роде. Но ногти у нее оказались обгрызены почти что до мяса, кожа на кончиках пальцев красная и опухшая.

И когда я снова смотрю на лицо Фреи, то сквозь ее боевую раскраску, сквозь маску, которую я хорошо узнаю, потому что сама надеваю ее, когда мне нужно спрятаться за бронированным панцирем, я вижу ее покрасневшие от слез глаза и ее дрожащие губы, произносящие слова клятвы, и ее трясущиеся руки, отдающие Библию судебному приставу. Я наклоняю голову вперед, вглядываясь в краткое содержание предстоящего допроса истца, и меня охватывает жалость к этой девушке.

Затем я обвожу взглядом присяжных. Они не выглядят дружелюбными. Они сидят, попеременно переводя свои взгляды от Джереми, сидящего на скамье подсудимых, к Фрее, стоящей за свидетельской стойкой, и выражение их лиц меняется от одного к другому, смягчаясь в сторону чисто выбритого, элегантно выглядящего молодого человека, скромно одетого в потертые брюки и поношенный блейзер.

Джереми – идеальный клиент. Ему не нужно говорить о том, как он должен одеваться на судебные слушания. С точки зрения адвокатов защиты, он вообще идеальный вариант – очевидно, что симпатии присяжных, по крайней мере на данный момент, абсолютно четко находятся на стороне нашего клиента, а это дело почти что выиграно. Но, думая о том, что предстоит пережить Фрее, и о той грязи, которой было заляпано имя самого Джереми, трудно себе представить, что из этой ситуации кто-то вообще может выйти победителем.

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 12:48