Вся ваша ненависть

– Ну, я говорю это не так уж часто…

– Постоянно, – хором перебиваем мы.

– Ладно, часто. Но может, я был прав не на все сто процентов…

Мама кашляет, и в ее кашле отчетливо слышится «ха!».

Папа на нее зыркает.

– Зато я понял, что место, где ты живешь, вовсе не определяет, лицемер ты или нет. И самое честное, что я могу сделать, – это защитить свою семью, а следовательно, из Садового Перевала нужно уехать.

– А что еще ты понял? – спрашивает мама, словно учительница, терроризирующая ученика на глазах у всего класса.

– Что жизнь в пригороде, а не у себя на районе не сделает тебя менее чернокожим.

– Спасибо, – кивает мама с довольной улыбкой.

– Так что, осматриваться будете или нет? – спрашивает папа.

Сэвен сомневается, а значит, и Секани тоже. Но блин, я хочу выбрать себе лучшую комнату.

– А где спальни? – спрашиваю я.

Мама указывает на коридор слева. Похоже, Сэвен и Секани понимают, что у меня на уме, потому что мы переглядываемся… И несемся к коридору.

Секани вырывается вперед, и я – пускай гордиться тут нечем – тяну его тощую тушку назад.

– Мамуль, она меня толкнула! – ноет он.

К первой спальне я добегаю быстрее Сэвена. Она больше моей нынешней комнаты, но не такая большая, как мне бы хотелось. Сэвен добегает до второй, осматривает ее, и по выражению его лица я делаю вывод, что она ему не понравилась. Значит, самая большая – третья, в конце коридора.

Мы с Сэвеном летим к ней, как Гарри Поттер и Седрик Диггори к Кубку Огня. Я хватаю Сэвена за футболку и тяну до тех пор, пока мне не удается его обогнать. Я открываю дверь в комнату…

…И она еще меньше первой.

– Чур моя! – кричит Секани, пританцовывая у двери в первую, самую большую спальню.

Мы с Сэвеном скидываемся за вторую, сыграв в камень-ножницы-бумагу. Сэвен всегда выбирает либо камень, либо бумагу, так что я с легкостью его побеждаю.

После папа уезжает за обедом, а мама устраивает тур по дому. Выясняется, что нам с братьями снова придется делить туалет и ванную. Впрочем, с тех пор как Секани освоил этикет прицеливания и искусство смывания, это уже не так страшно. Хозяйская комната располагается в другой стороне дома. Там же находится и прачечная, не до конца отделанный подвал и гараж на две машины. Мама обещает купить баскетбольную корзину на колесиках: мы сможем хранить ее в гараже и иногда вывозить, чтобы поиграть перед домом. Задний двор достаточно большой для Кира и папиного сада и обнесен деревянным забором.

– Кир же переедет с нами? – спрашиваю я.

– Конечно. Мы его не бросим.

Вскоре папа привозит бургеры с картошкой, и мы устраиваем пикник на кухонном полу. Здесь супертихо: то и дело лают собаки, но никакой музыки, сотрясающей стены, и никакой стрельбы. Тут такого не бывает.

– Бумаги мы подпишем в ближайшие недели, – объясняет мама, – но, поскольку сейчас конец учебного года, мы подождем с переездом до летних каникул.

– Ага, – добавляет папа. – Переезд – это не шутки.

– Надеюсь, мы успеем обустроиться до того, как ты пойдешь в колледж, – говорит мама Сэвену. – Обустроишь свою комнату и будешь приезжать сюда на каникулы.

Секани хлюпает своим молочным коктейлем и, набрав его полный рот, произносит:

– Сэвен сказал, что не пойдет в колледж.

– Что? – спрашивает папа.

Сэвен злобно косится на Секани.

– Я не говорил, что не пойду в колледж. Я сказал, что не пойду в колледж в другом городе. Я поступлю в «Сэнтрал Комьюнити», чтобы присматривать за Кенией и Лирикой.

– Хрена с два, – хмурится папа.

– Ты ведь не серьезно? – добавляет мама.

«Сэнтрал Комьюнити» – это техникум на краю Садового Перевала. Некоторые называют его «Старшая школа Садового Перевала, версия 2.0», потому что там учатся многие выходцы из этой школы, и они же приносят туда всю свою чушь и драму.

– Там ведь преподают основы, – возражает Сэвен.

– Но в нем нет тех возможностей, которые есть в других колледжах, – говорит мама. – Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? От стипендий, стажировок…

– От шанса дать мне наконец пожить без Сэвена, – добавляю я, прихлебывая свой молочный коктейль.

– Тебя-то кто спрашивал? – огрызается Сэвен.

– Мамка твоя.

Знаю, это удар ниже пояса, просто вырвалось само собой. Сэвен швыряет в меня картофелину. Я отмахиваюсь от нее и собираюсь было показать ему средний палец, однако вмешивается мама:

– Только попробуй!

И я опускаю руку.

– Послушай, ты не несешь ответственности за своих сестер, – вздыхает папа. – Зато я несу ответственность за тебя и не позволю тебе пустить свою чертову жизнь коту под хвост и заниматься тем, чем должны заниматься два взрослых человека.

– Доллар, папа, – встревает Секани.

– Ты молодец, что присматриваешь за Кенией и Лирикой, – продолжает папа. – Но не все зависит от тебя. Выбери любой колледж – тебя везде ждет успех. Только выбери тот, куда ты в самом деле хочешь пойти, а не тот, где ты сможешь выполнять чужую работу. Ты меня понял?

– Ага, – бормочет Сэвен.

Папа обнимает его за шею и притягивает к себе. А потом целует в висок.

– Я тебя люблю. И всегда буду тебя поддерживать.

После обеда мы собираемся в гостиной, беремся за руки и опускаем головы.