Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов

Намечалось перевести девушку на нелегальное положение и организовать фиктивный брак с Алексеем. Для нее изготовили подручными средствами немецкое удостоверение личности, так называемую «кенкарту», на другое имя и поселили ее как племянницу к одной из наших связных в ближайшую деревню. Затем после регистрации «брака» она переехала на квартиру в семью Алексея. Своеобразным «приданым» от партизан была рация «Севе-рок». Станцию хранили в большом деревянном ларе, что находился в приусадебном амбаре, откуда и шли радиопередачи. До прихода Красной армии Лидия Тянутова из тыла противника регулярно передавала по радио «куда следует» полезную для нашего командования информацию.

…Много лет спустя, когда на белорусской земле встречались ветераны нашего соединения, мы повидались и с Лидией Тянутовой. Теперь она была Шелухина по фамилии мужа. Приехав в Ивацевичи, она показала свою прошлую «радиорубку» — сохранившийся амбар и ветхий покосившийся забор, на жердях которого она закрепляла антенну. Все это мы осматривали как экспонаты истории далекого прошлого. Хозяйка дома — мать Алексея (сам он в это время находился в отъезде), уже пожилая женщина, рассказала, как прятала за печь Лиду, когда в дом заявились немцы. Не без юмора вспоминала, как однажды удивлялись войдя утром в комнату молодых: Лида спала в кровати, а «муж» — на лавке вдоль стены. Никогда, вроде бы, не сердились, а тут вдруг врозь… В настоящее время Лидия Александровна проживает в городе Иваново, растит внуков.

Полковник Линьков назначил меня радистом во вновь созданный отряд под командованием прибывшего из Москвы майора Петра Степановича Герасимова. Отряд дислоцировался километров за 70 от базы около города Барановичи в районе озера Выгоновского. Петр Степанович — профессиональный разведчик, воевал в Испании. Мы с ним быстро сдружились, жили в одной землянке, вместе обсуждали оперативные вопросы. Он назначил меня начальником штаба отряда не как «военную косточку», а как человека с высшим образованием. Он имел такое обыкновение: получив задание Центра или полковника Линькова и обдумывая, как его выполнить, непременно интересовался моим мнением. Если оно совпадало с его решением, то коротко говорил: «Вот так и сделаем». А если нет, то обычно спрашивал: «Почему так думаешь? Что, если поступим вот так?» Короче, с таким человеком было легко и приятно жить и работать. Его культура, опыт, рассудительность и спокойствие мне очень импонировали. К тому же он был справедлив и строг как с подчиненными, так и по отношению к себе.

Как-то после выполнения боевого задания оперативная группа майора, в которой я, к тому времени уже старший лейтенант, был его заместителем, получила приказ возвратиться на базу в штаб соединения. По дороге мы остановились в деревне для проведения очередного сеанса связи с Центром и отдыха. Предстояло передать разведывательные сведения.

Подобрав подходящее место, развернул «Северок» — так ласково называли мы нашу оперативную рацию «Север» — и приступил к передаче информации. Большая часть радиограммы была уже передана, когда на другом конце деревни неожиданно появились автомашины с фашистами. Завязался неравный бой. Командир группы, узнав, что до окончания передачи мне необходимо еще пять минут, решил держать оборону, так как сообщение носило срочный характер и имело важное значение для командования.

Укрываясь за стенами домов и сараев, бойцы нашей группы, сдерживая фашистов, медленно отходили. Немцы начали обстрел из минометов, преграждая путь отступления к лесу. Я продолжал вести радиопередачу за стеной сарая, которая защищала меня от пуль. Одна из мин со свистом пронеслась над сараем и разорвалась совсем рядом. Уже слышались крики фашистов, призывающих сдаться, когда я под нараставшим огнем противника окончил связь. Подбежавший командир помог свернуть антенну и дал команду всем отходить в лес. Короткими перебежками по огородам и ржаному полю мы достигли леса, имея двух легкораненных.

За участие в этой боевой операции командир группы Герасимов был награжден орденом Красного Знамени, а я — орденом Красной Звезды.

Вскоре после поражения гитлеровцев на Курской дуге оперативная группа нашего отряда повстречала в лесу двух военнопленных, одетых в видавшую виды немецкую форму и с одной винтовкой на двоих. Эти молодые красноармейцы, попав в плен где-то в 1942 году, работали у немцев в Барановичах на кухне в солдатской столовой — пилили и рубили дрова для печи, чистили картошку. Узнав о победах Красной Армии, они утащили винтовку и решили бежать в лес к партизанам. Все это доложил командир группы майору, оставив, как и положено, подозрительных вояк под охраной на посту. Обычно спокойный Петр Степанович на сей раз вспылил:

— Вспомнили, что у них есть Родина, когда по чувствовали, что Красная Армия скоро будет здесь. Расстрелять обоих как дезертиров, — приказал он старшине.

Война есть война. Старшина с двумя бойцами пошел выполнять приказ.