Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов

В землянке остались майор, его ординарец Белов и я. Когда Петр Степанович несколько успокоился, я попросил у него разрешения отправиться на пост и допросить обоих перед исполнением приказа. Командир был непреклонен и задумчив. Через минуту-другую он, как бы отряхнувшись от раздумья, неожиданно приказал Белову седлать коней и сказал:

— Поеду сам допрошу.

На посту майор допросил в палатке каждого в отдельности и, учитывая их юный возраст, решил передать бывших военнопленных на поруки в разные группы, приказав командирам строго следить за ними, чтобы не сбежали.

Оба выдержали проверку и были зачислены в отряд. Как-то Белов рассказал им о том, как произошло их спасение. После этого один из них — Василий Рябинин — стал особенно внимательно относиться ко мне, старался помочь чем мог. Заметив это, майор предложил мне взять его в ординарцы. В дальнейшем при переходе отряда на польскую территорию Рябинин всегда находился рядом, постоянно носил запасной комплект питания для рации, во всем проявлял заботу. Когда нас догнала Красная Армия, все десантники получили приказ возвращаться в Москву, а Рябинин и другие окруженцы и бежавшие из плена вошли в состав пополнения действующей армии, продолжавшей путь на Берлин.

В Москву отправились небольшими группами, «своим ходом», причем с оружием, так как кое-где в лесах еще скрывались фашистские недобитки. Каждого из нас снабдили справкой НКО (Народный Комиссариат обороны) СССР, где указывалось время пребывания в тылу. В моем документе, например, значилось, что я состоял на службе в спецотряде № 25 с 6 сентября 1942 по 27 июля 1944 года и выполнял особые задания в тылу противника. Эту реликвию храню до сих пор. В нашей группе было четверо: радистка Вера Дерунова, старший лейтенант Юрий Володин, рядовой Михаил Черный и я — старший лейтенант. Добирались как могли: где пешком, где на попутных военных грузовиках, использовали следовавшие на восток товарные железнодорожные составы, а однажды пришлось даже занять места на тендере паровоза. Питание получали в военных комендатурах, иногда подкармливались в сельских местностях, где жители встречали нас, победителей, с большим радушием, делились всем, чем могли. Нередко спрашивали, не встречались ли нам на фронте их родные — мужья, дети, называли фамилии.

В Москву прибыли пригородным поездом на знаменитый по войне Белорусский вокзал. Однако при выходе в город мы сразу же своим внешним видом и наличием оружия привлекли к себе внимание военного патруля, который, после проверки документов, задержал нашу группу и препроводил в комендатуру вокзала. Оказалось, что мы не имеем права выходить в город с оружием. Комендант приказал сдать здесь же наши автоматы и пистолеты. Мы не соглашались, ибо должны были сдать оружие там, где получили, то есть на военной базе Минобороны в Косино, Возникла резкая перепалка. «В город с оружием не пущу!» — твердо заявил комендант. Посоветовавшись, решили дать о себе знать нашему начальству из Генштаба. С трудом, но общими усилиями вспомнили один из служебных номеров телефона (комендант не пожелал помочь в этом, видимо, затаил обиду) и попросили «выручить» нас. Вскоре приехал полковник Знаменский Валериан Сергеевич, Герой Советского Союза.

— Да это же мои ребята! — воскликнул он, предъявляя документ коменданту.

Тот по стойке «смирно» доложил причину задержания и конфликт был исчерпан.

— Поехали, — коротко сказал Знаменский.

В почетном сопровождении мимо проходивших людей мы вышли на привокзальную площадь и направились к ожидавшему нас «Джипу». Здравствуй, дорогая Москва!

В общей сложности я пробыл в тылу врага более 27 месяцев. Научился переносить трудности, ориентироваться в сложной обстановке, неплохо овладел радиоделом, приобрел навыки конспирации, получил практику работы с людьми, усовершенствовал немецкий и польский языки. Опыт военных лет помог мне в последующей разведывательной работе.

Некоторые десантники, вернувшиеся в Москву в начале августа 1944 года, вскоре отправились на территорию Германии, а я был откомандирован в Главное разведывательное управление для выполнения задания, но уже в другом качестве…

Оказалось, что в Москве судьба подготовила для меня новое испытание, совершенно отличное от всего того, что было прежде. Речь шла о нелегальной работе в Англии. На подготовку отводился год. Я с головой погрузился в таинства нелегальной разведки. А тем временем пришла долгожданная, выстраданная Победа.

Точно по плану, в августе 1945 года, я отправился за Ла-Манш, где находился на нелегальном положении, работая в дипломатическом представительстве одной страны. Но об этом ниже. Спустя полтора года — возвращение, отчет о проделанной работе, перевод в другое подразделение — Комитет информации при Совете Министров СССР и — новое задание. Снова погрузился с головой в процесс подготовки, но тут уже вмешался его величество Случай.

Захожу как-то в столовую. Очередь к раздаче небольшая, но я куда-то спешил. Вижу — стоят мои коллеги, я к ним: