Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов

И он начал издалека, с беглого анализа международной обстановки. Объяснил, что с приходом в Белый дом Дуайта Эйзенхауэра «холодная война» резко обострилась и грозит перейти в «горячий» военный конфликт между Соединенными Штатами и Советским Союзом. В Вашингтоне принята стратегия «отбрасывания коммунизма» и «балансирования на грани войны». Это не наши выдумки, подчеркнул мой собеседник, а реальные планы американцев. Каждый день приносит все новые факты, подтверждающие, что они хотят начать с Западной Европы, которую все больше превращают в военный плацдарм. Именно здесь таится сейчас наибольшая опасность для нашей Родины и ее союзников.

Нарисовав такую картину, представитель Центра помолчал, а потом, понизив голос, добавил:

— У нас считают, что в этих условиях у разведки нет более важной задачи, чем получение секретной информации о конкретных военных планах НАТО. Располагая такими достоверными, лучше всего документальными, сведениями, мы сможем сорвать угрозу, исходящую от Североатлантического блока.

«Почему он так много толкует мне о НАТО и Западной Европе? — недоумевал я. — Ведь мы готовимся осесть в далекой от Старого Света Австралии?»

Как бы прочитав мои мысли, представитель Центра перешел к самому главному:

— После моего затянувшегося вступления, вы, наверно, легче поймете, почему в Москве приняли решение изменить страну вашего назначения. Австралию придется отставить! Вы с Жанной выедете в Западную Европу, в одну из стран, на территории которой находятся важнейшие объекты НАТО. Там нужно создать региональный узел нелегальной связи с Москвой. А в случае наступления часа «икс» (так натовцы именуют начало военного конфликта с Советским Союзом) ваша радиоточка перейдет на боевой режим работы. Вам понятна суть дела?

— Понятна, — ответил я тихо, севшим от волнения голосом.

Представитель Центра заметил, что я нервничаю.

— У вас будет достаточно времени, чтобы все хорошо обдумать, — успокоил он. — Через несколько дней вы с Жанной выедете в Москву, получите там новые личные документы, доработаете «легенду»-биографию, подробно обговорите план дальнейших действий и маршрут до места назначения.

Мне было все ясно.

Мы договорились о порядке нашего выезда в Москву, тепло распрощались и разошлись в разные стороны. Обуреваемый сложными чувствами, я вернулся домой. Долго шептался с Жанной о неожиданном повороте в нашей судьбе. По искринкам, сверкавшим в ее глазах, понял, что она разделяет мое волнение.

Долго мы стояли у окна, любовались ночной Варшавой и мысленно прощались с гостеприимной польской столицей.

ЖАННА

Разведка — моя, как и Сепа, судьба. Наши жизненные пути-дороги привели нас сюда.

Некоторые полагают, что разведка — не самая подходящая деятельность для женщины. В противоположность «сильному полу» она более чувствительна, хрупка, легко ранима, теснее привязана к семье, домашнему очагу, сильнее предрасположена к ностальгии. Самой природой ей предназначено быть матерью, поэтому отсутствие детей (это наш случай) или длительная разлука с ними переживаются ею особенно тяжело. Все это так, но те же «маленькие слабости» женщины дают ей мощные рычаги воздействия в сфере человеческих взаимоотношений, в среде правительственных и иных чиновников. Мне, например, было весьма лестно услышать, находясь в компании с маститым польским писателем, когда на заданный ему кем-то вопрос: «В чем заключается национальное богатство Польши?» он, повернувшись в мою сторону, ответил: «Ну конечно, в польских женщинах!»

Что же касается неотвязчивой ностальгии, то в молодые годы она не так остро воспринимается, да и при нашем «кочевом» образе жизни, особенно в первые месяцы, как-то было не до нее. Надо было войти в образ западной женщины, а что за хозяйка, если она не умеет готовить. И я увлеклась польской кухней. Поводом к этому послужил наш первый ужин в гостинице «Варшава». Сеп просматривал меню в раздумье, когда к нему обратился официант:

— Прошу прощения, пан, но если вы спросите шеф-повара нашего ресторана, что он считает самым вкусным, то, поверьте, он, не задумываясь, ответит вам: «Сельдь!» Истинные поляки не представляют ужина без селедки, но, конечно, правильно приготовленной, как у нас, с льняным маслом и большим количеством лука. К сельди хорошо выпить стопочку водки «Выборовой».

В Польше уж так повелось, что к селедке всегда подают водку, а к водке — сельдь!

— А что это — фляки по-варшавски? — спросила я.

— О, у пани хороший вкус. Когда варшавяне хотят поесть, «как польские короли», они идут в ресторан с надписью «Сегодня у нас фляки». Это говяжий рубец, приготовленный особым способом. Я бы вам рекомендовал сходить в ресторан «Флис» — тут недалеко, на Маршалковской, который специализируется на приготовлении этого блюда. Когда вы его попробуете, то не станете удивляться, что во «Флисе» всегда полно любителей фляков.

— Будем полагаться на ваш вкус, — сказал Сеп симпатичному официанту. — Что вы можете предложить?