Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов

В комнате стало тихо. Я спокойно повернул фотографию, чтобы взглянуть на обратную сторону. В этот момент Морис, поняв безуспешность своей затеи, быстро воскликнул:

— Нет, нет! Это не твой дед… Это муж мадам Берте нье.

— А ты, Морис, однако ж, большой шутник! — стараясь сдержать свое возмущение, саркастически сказал я, возвращая фото. — Ну, знаешь… такой каверзы я от тебя не ожидал…

Он был явно смущен, растерян и не знал, что ответить.

— Видите ли, — поспешно вмешалась Луиза, желая смягчить обстановку, — у мадам Бертенье действительно были фотокарточки ваших дедушки и бабушки. К сожалению, семья мадам сильно пострадала во время паводка — многие мелкие вещи потеряны.

Не желая в интересах дела заострять внимание на выходке Мориса, Жанна перевела ее в шутку.

Мадам Бертенье оказалась приятной собеседницей. Несмотря на свой преклонный возраст, обладала завидной памятью, чем нас немало удивила. Охотно рассказывала о своей юности, о том, что дружила с месье Мишелем, надеялась выйти за него замуж, но он предпочел другую. Однако дружба между ними осталась на всю жизнь. Многие фотографии, в том числе и несколько совместных, погибли во время стихийного бедствия, о чем она очень сожалела. Слегка сгорбленная, она подошла ко мне, положила дрожащие руки на плечи, долго и молча всматривалась своими подслеповатыми глазами в мое лицо, шептала: «Весь как мой Мишель. Карие глаза и подбородок раздвоен…» На ее лице сияла радость. Затем, видимо довольная своим открытием, она слегка наклонилась к Жанне и, загадочно улыбаясь, спросила:

— Он что, тоже любит держать руки в карманах?

— Еще как! — оживленно отозвалась Жанна. — Просто не могу отучить его от этой привычки.

— Все мужчины в родне Мишеля имели плохую привычку держать руки в карманах. Прямо гены какие-то. Просто напасть… Деду было бы весьма трудно не признать своего внука, который унаследовал, увы, не лучшие его привычки.

Все дружно рассмеялись. Натянутую атмосферу как рукой сняло. Все сочувственно отнеслись к мадам Бертенье.

«Молодец Жанна», — с удовольствием подумал я. — Быстро нашлась. Мне же теперь, учитывая эту родственную привычку, невольно придется почаще держать руки в карманах».

В первый пасхальный день, после посещения костела и праздничного завтрака, Луиза вызвалась познакомить нас с местностью и показать, где находился дом «деда». Деревня, которой еще не коснулся буйный ветер перемен, располагалась по обеим сторонам шоссе. Во всем чувствовалась хозяйская рука, всюду порядок, чистота. Местные жители занимались скотоводством, садоводством и разведением цветов. И вот мы на месте, где ранее стоял дом «деда». К сожалению, он не сохранился, так как новый владелец перестроил все по своему вкусу. Я проявлял ко всему большой интерес, старался изобразить радость по поводу встречи с родными местами и грусть по давно ушедшему времени. Ведь с исчезновением дома как бы оборвалась связь с далеким прошлым.

Возвращаясь с прогулки, я тихо сказал:

— Моя давняя мечта — увидеть родные места моих родителей. Наконец-то это свершилось. — И, немного помолчав, добавил: — Еще хотелось бы мне посетить кладбище.

На следующий день, в пасхальный понедельник, мы все отправились на кладбище, расположенное в 400 метрах от деревни, в смешанном лесочке, окруженном белым каменным забором. Мадам Бертенье привела нас к старой, обветшалой от времени оградке. Возложив цветы, мы в глубоком молчании и печали отдали последнюю дань усопшим.

На обратном пути меня не покидала мысль о подсунутой Морисом фотографии. На шутку это не походило. Уж слишком она была нелепа и явно не к месту. Скорее всего, это было специально кем-то подготовленное мероприятие, а Морис, как наш ближайший «друг», являлся всего лишь исполнителем. Чувствовалось, что противостояние будет продолжаться.

У читателя может возникнуть вопрос, почему мы продолжали терпеть около себя этого невыносимого Мориса Добривое, чрезмерно любопытного и опасного, а не отделались от него под каким-либо благовидным предлогом. Этого нельзя было делать, мы совершили бы оперативно неграмотный шаг. Во-первых, показали бы, что разгадали замыслы спецслужбы. Во-вторых, место Мориса обязательно бы занял кто-то другой, новый «порученец», и нам пришлось бы все начинать с начала. Поэтому мы решили продолжать затяжные «баталии» с Морисом, нам уже известным, в то же время допуская, что им одним спецслужба не ограничится.

По логике вещей, наряду с проверкой на дому что-то аналогичное должно было происходить и на местах нашей работы. Так оно и получилось.