Читаем Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов полностью

За игрой никаких наводящих вопросов не задавал, в душу не лез, играл с увлечением, примерно на одном со мной уровне. В последующем при встречах в клубе он приветствовал меня уже как старого знакомого, но видимого интереса к моей личности вроде бы не проявлял. И все же что-то в нем настораживало. Иногда это был быстро брошенный взгляд в мою сторону, иногда — манера подсаживаться к столику, за которым я играл с другим партнером, иногда просто срабатывало мое «шестое чувство». Пытался навести о нем справки через знакомых членов клуба — для них он тоже был новичком. Однажды после совместной игры мы вместе вышли из клуба. По дороге выяснилось, что живем недалеко друг от друга. Штильман предложил играть в шахматы по вечерам у него дома, чтобы, мол, не тратить времени на поездку в клуб. Что крылось за этим невинным приглашением? Конечно, в следующий раз мне придется пригласить его к себе домой с ответным визитом. Лучше не надо. Вежливо поблагодарив, я отклонил это предложение:

— Видите ли, в клубе мне импонирует сама атмосфера, возможность общения с игроками разного уровня и стиля.

Штильман больше не настаивал. Он был сама любезность. Не чета язвительному Морису Добривое. В субботу я разговорился с кассиром клуба о предстоящем внутриклубном турнире и спросил его о Штиль-мане, который почему-то никогда в таких турнирах не участвовал. Кассир нехотя, но довольно простодушно сообщил, что тот работает детективом то ли в криминальной полиции, то ли в другом подобном учреждении и у него, мол, скользящий график дежурств. Вот, оказывается, почему срабатывало «шестое чувство». Логика подсказывала, что от Штильмана надо держаться подальше, на близкий контакт не идти, а с другой стороны, специально избегать его не следует, чтобы не насторожить.

Проводя вечера в клубе, нет-нет да и встречался с ним, иногда даже сам приглашал детектива за шахматную доску. Однажды мы возвращались вместе из клуба и я, пользуясь паузой в разговоре, как бы между прочим, спросил:

— Простите господин Штильман, вы работаете в криминальной полиции или полиции нравов?

Несколько помедлив, тот нехотя процедил:

— В криминальной…

— Я как-то вам звонил, желая пригласить вместе поиграть в клубе, но, к сожалению, никто не ответил. В телефонной книге рядом с вашей фамилией указано место работы, и я заинтересовался.

— Возможно, я был на дежурстве.

— Как видно, со временем у вас трудновато…

— Почему же? После дежурства у меня выходной. Как видите, даже имею возможность бывать в шахматном клубе. Кроме того, очень люблю посещать сауну. А вы не увлекаетесь? — спросил он, видимо, в поисках новых точек соприкосновения со мной.

В беседе со Штильманом я преднамеренно задал вопрос о его принадлежности к полиции, рассчитывая на психологический эффект. Своим нелепым вопросом я хотел произвести впечатление наивного простачка. Удалось ли мне это — сказать трудно. Во всяком случае, несколько недель спустя Штильман тоже, как бы между прочим, сообщил мне о переходе в другой шахматный клуб, где, как он сказал, более низкие членские взносы. Такое объяснение вызывало сомнение, поскольку разница в размере взносов в остальных клубах города по сравнению с центральным была невелика. Неуклюже замаскированный отход Штильмана укрепил предположение, что его временное членство в центральном шахматном клубе являлось инициативой спецслужб. Общение со Штильманом длилось чуть больше года.

С этим клубом связана еще одна примечательная история, когда контрразведка применила против меня классический прием, широко известный по детективной литературе и называемый «медовая ловушка», то есть подвели женщину.

Когда я впервые появился в клубе, членами его состояли только две женщины. Надо сказать, что городской центральный шахматный клуб являлся идеальным местом для завязывания первичных контактов: посещают его преимущественно состоятельные мужчины, здесь любители шахмат в течение нескольких вечерних часов находятся в отрыве от привычного домашнего или служебного окружения, отключаются от повседневных забот, чувствуют себя в своей тарелке и более открыты для общения.

Сейчас уже трудно вспомнить, когда там появилась новая шахматистка, но, определенно, это случилось после того, как Штильман окончательно оставил наш клуб. Как-то, войдя в зал, я заметил женщину, одиноко сидевшую за первым столиком от входа. Каждый входящий неминуемо должен был пройти мимо нее. Она занималась разбором какой-то позиции. Я вежливо поздоровался и задержал взгляд на доске. Ответив на приветствие, незнакомка с улыбкой пояснила, что мучается над сложной для нее задачей, и попросила помочь. Обычная ситуация. Я присел за столик, и мы быстро нашли решение. Сыграли несколько партий, шахматисткой она оказалась весьма слабой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Досье

Смерть в рассрочку
Смерть в рассрочку

До сих пор наше общество волнует трагическая судьба известной киноактрисы Зои Федоровой и знаменитой певицы, исполнительницы русских народных песен Лидии Руслановой, великого режиссера Всеволода Мейерхольда, мастера журналистики Михаила Кольцова. Все они стали жертвами «великой чистки», развязанной Сталиным и его подручными в конце 30-х годов. Как это случилось? Как действовал механизм кровавого террора? Какие исполнители стояли у его рычагов? Ответы на эти вопросы можно найти в предлагаемой книге.Источник: http://www.infanata.org/society/history/1146123805-sopelnyak-b-smert-v-rassrochku.html

Борис Николаевич Сопельняк , Сергей Васильевич Скрипник , Татьяна Викторовна Моспан , Татьяна Моспан

Детективы / Криминальный детектив / Политический детектив / Публицистика / Политика / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы / Образование и наука

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 знаменитых евреев
100 знаменитых евреев

Нет ни одной области человеческой деятельности, в которой бы евреи не проявили своих талантов. Еврейский народ подарил миру немало гениальных личностей: религиозных деятелей и мыслителей (Иисус Христос, пророк Моисей, Борух Спиноза), ученых (Альберт Эйнштейн, Лев Ландау, Густав Герц), музыкантов (Джордж Гершвин, Бенни Гудмен, Давид Ойстрах), поэтов и писателей (Айзек Азимов, Исаак Бабель, Иосиф Бродский, Шолом-Алейхем), актеров (Чарли Чаплин, Сара Бернар, Соломон Михоэлс)… А еще государственных деятелей, медиков, бизнесменов, спортсменов. Их имена знакомы каждому, но далеко не все знают, каким нелегким, тернистым путем шли они к своей цели, какой ценой достигали успеха. Недаром великий Гейне как-то заметил: «Подвиги евреев столь же мало известны миру, как их подлинное существо. Люди думают, что знают их, потому что видели их бороды, но ничего больше им не открылось, и, как в Средние века, евреи и в новое время остаются бродячей тайной». На страницах этой книги мы попробуем хотя бы слегка приоткрыть эту тайну…

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Ирина Анатольевна Рудычева , Татьяна Васильевна Иовлева

Биографии и Мемуары / Документальное