Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов

— Вы что, решили орденские планки собирать? — с насмешкой спросила продавщица.

Меня как бы обдало ледяным душем. Несколько мгновений я растерянно смотрел на миловидную девушку, не находя слов на ее колкое замечание. Планку она мне все-таки продала. Я молча взял ее и ушел.

«Неужели я стал больше похож на какого-то щеголя, чем на участника войны? — с огорчением думал я по дороге домой. — Ведь девушка явно заподозрила меня в том, что я покупаю планки для не принадлежащих мне наград. И я тоже хорош, смутился, как красная девица! В более сложных ситуациях не терялся, а тут… — продолжал я размышлять. — Живя и работая в особых условиях, я постоянно находился в состоянии готовности к любым неожиданностям, а здесь, под родным солнцем, вдруг полностью расслабился. Вот и поделом оконфузился».

Сейчас, находясь в отставке, я часто с душевным волнением и теплотой вспоминаю наших боевых помощников — агентов, которые, как говорится, не за страх, а за совесть добывали секретную информацию. Замечу мимоходом, я сохранил к ним чувства товарищества, признательности и благодарности.

Расскажу об одном из бескорыстных и преданных наших друзей.

Вернемся в страну нашего пребывания, где судьба преподнесла нам немало «нештатных ситуаций». Для оказания на месте консультативной помощи Центр решил передать мне на связь давнего друга нашей страны Лимба. В юношеские годы Лимб — участник прогрессивного молодежного движения — подвергался аресту. В предвоенный период, установив связь с внешней разведкой, добывал ценную информацию об экономическом потенциале гитлеровской Германии, используя деловые связи своего отца — состоятельного промышленника.

В первые послевоенные годы Лимб в качестве туриста побывал в Москве, где с ним договорились, что, если в последующем нам снова потребуется его помощь, мы проявим инициативу и восстановим контакт. На такой случай разработали условия, как найти друг друга. И вот такая настоятельная потребность возникла.

В назначенный по условиям явки день Лимб на встречу не явился. Мы пришли к выводу, что за давностью времени он прекратил выходить на место постоянной встречи. Поэтому пришлось прибегнуть к запасному варианту связи, которым можно было пользоваться только в крайнем случае: позвонить Лимбу домой и произнести условную фразу.

Выяснив по справочнику домашний телефон Лимба, я позвонил ему и представился условным именем. Наш друг сразу понял смысл звонка. На следующий день в обусловленное время я пришел в городской парк, нашел надлежащую аллею и тотчас увидел мужчину, сидящего на скамейке с развернутой спортивной газетой, служившей опознавательным знаком. Услышав шаги, он взглянул поверх газеты и улыбнулся. Я произнес условную фразу, полагая услышать обусловленный отзыв. Однако он, не обращая никакого внимания на мою фразу, радостно тряс мне руки:

— Как я рад встрече! Думал, что меня совсем забыли. Очень ждал, надеялся… И вот даже не поверил, что сбылось…

— Все это хорошо, — состорожничал я, — но вы не ответили на мое обращение к вам.

— Откровенно говоря, я забыл от волнения, как нужно ответить, — развел он руками в оправдание.

Решил помочь ему и произнес первую часть обусловленной ответной фразы. Тотчас лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Ах, да! Вспомнил! — взволнованно пробасил он и, с опаской оглядываясь по сторонам, приглушенным шепотом дал концовку ответа.

Сомнений не осталось: я встретился именно с Лимбом. Сразу же завязалась дружеская беседа, которая, однако, прервалась в связи с непредвиденным обстоятельством. При выходе из парка Лимб мимоходом поздоровался со встречным господином, который, ответив на приветствие, как-то особо внимательно посмотрел на меня. Заметив мою настороженность, Лимб простодушно пояснил:

— Это мой старый знакомый, он служит в полиции. Обо мне тревожиться не надо, полиция давно списала меня в архив, а цепляться за каждого человека, с которым они меня встретят, у них силенок не хватит, — продолжал он меня успокаивать.

— И много у вас таких знакомых?

— Как сказать… Впрочем, вы не придавайте этому большого значения, прошли годы, когда я их беспокоил.

— Ну, не скажите, не так уж они наивны… Вы полагаете, что с годами удалось усыпить их бдительность?

— Во всяком случае, они не станут цепляться за каждого человека, с которым меня увидят, — уверенным тоном повторил Лимб.

Рассуждения Лимба несколько насторожили меня. Я понял, что он недооценивал вопросы конспирации и что в этом направлении с ним еще придется работать.

Но я все-таки решил прервать встречу, попросил Лимба соблюдать осторожность в контактах со знакомыми из полиции, и мы расстались. Пришлось дать круг, чтобы провериться нет ли за мной «хвоста». Ничего подозрительного не обнаружил.