Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов

— Понимаете, какое дело, — начинает Дороти подходить к сути, — у моей приятельницы, — взгляд в мою сторону, — небольшая проблема с машиной, сущая безделица — не откажете помочь?

— Дороти, вы же знаете, — хмурится Вано, — это против наших правил: местных жителей мы не обслуживаем, только иностранцев.

— Понимаю, понимаю. Но только ваша фирма может сделать это качественно и элегантно. Ведь вы все можете, вы такой добрый, красивый и так нравитесь женщинам. Неужели вы откажете даме?

— Ну если за такую даму, — взгляд Вано в мою сторону, — просит краса Великобритании Дороти Мэллоу, как можно отказать? Что случилось с вашим автомобилем?

Так, пора и мне действовать. Вплетаю в разговор ключевые слова:

— Так получилось, в воскресенье выезжали с мужем в лес, на пикник. Прекрасно отдохнули. А на обратном пути неудачно разворачивались и на заднем крыле остался след.

Вано невозмутимо слушает, как врач обычно выслушивает больного, не проявляя эмоций. Думаю: уловил ли он смысл произнесенной фразы? Жду.

— После пикника всегда случаются маленькие или большие неприятности. Понятно, понятно… — отвечает он так, как условлено.

— У меня цвет автомашины голубой с отливом, я слышала, что только у вас имеется такой оттенок краски фирмы «Пежо».

— Не обязательно фирмы «Пежо», подходят некоторые красители и «Крайслера», и «БМВ», — Вано просматривает бумаги на столе. — Однако мы сейчас загружены до предела, так что свой автомобиль вы сможете получить обратно только через пять дней. Устраивает?

Итак, все необходимые слова произнесены, контакт состоялся.

— О да, — отвечаю с неподдельной радостью. — Премного вам благодарна. Вы очень любезный, воспитанный человек.

— Благодарите вашу подружку Дороти, — вторил мне Вано и затем: — Милая и дорогая Дороти, я оформлю этот заказ на ваше имя, не возражаете? Чтоб все было по нашим правилам. Договорились? Благодарю вас, дамы, за приятную беседу, но меня ждут неотложные дела.

— Спасибо, милый старикан, — Дороти послала воздушный поцелуй и уже на улице подытожила: — Я же тебе говорила, какой он строгий, но действительно очень любезный, милый, приятный человек.

Через пять дней, когда я появилась в конторке Вано, чтобы забрать автомашину, мы обговорили условия проведения его следующей встречи с Сепом, и он вышел проводить меня. На пути к машине одобрительно заметил:

— Аккуратно работаем.

— Как учили, — в тон ему ответила я.

— Хорошая школа, — улыбнулся Вано.

— А мои ключи?

— Они в машине.

— Ну, тогда до встречи.

— До свидания и до встречи, — ответил Вано и повернул обратно.

Открываю дверцу машины, ключи — в замке зажигания, а у ветрового стекла лежит букет алых роз. Вано! Оборачиваюсь — далеко видна его удаляющаяся высокая, статная фигура. Сразу видать — военная косточка. «Спасибо» — мысленно говорю ему и включаю зажигание.

СЕП

Действительно тяжелые времена наступали для нас, когда в поле зрения спецслужб попадали представители стран Восточной Европы. Словно по взмаху дирижерской палочки включались все средства массовой информации Запада и, не стесняясь в выражениях, захлебываясь от восторга, преподносили общественности далекие от реальности подробности. Печать, смакуя детали расследования, широко комментировала подобные случаи, помещая фотографии обнаруженной специальной техники и радиоаппаратуры. Каждый такой случай использовался для разжигания злобной пропаганды против нашей страны. Как разведчик, работающий за рубежом в условиях «холодной войны», я, естественно, не мог открыто защищать честь и достоинство Родины от очернительства в средствах массовой информации, от порочащих слухов, распространяемых среди населения, хотя внутри все кипело. Приходилось себя сдерживать, не вступать в полемику, но однажды не сдержался.

Помню такой эпизод. Как-то я оказался в сауне в обществе неизвестных мне мужчин. Один из них поднял тему о русских банях. Расписал прелести русской парилки и тут же добавил «клубнички», что, мол, в России женщины и мужчины до сих пор моются совместно.

— Хорошо бы попариться в баньке вместе с русской девочкой, — хихикая, продолжал он, — которая потерла бы мне спинку, а я бы…

Здесь я, сидевший на верхней полке, не выдержал, нагнулся и посмотрел на брехуна, критическим взором оценил его внешние достоинства и вмешался в разговор:

— Мне кажется, с вашими-то весьма скромными данными вы бы там только наш мужской пол скомпрометировали.

Надо было видеть гневный взгляд этого мужчины, брошенный в мою сторону под гомерический хохот присутствовавших.

Но в основном, повторяю, приходилось себя сдерживать и не вступать в полемику. Да и мысли мои в последнее время были заняты подготовкой выезда Вано в Англию. Говорят: не учи ученого, ибо учить ученого — только портить. Но в данном случае он сам снял возможную неловкость, заявив, что я для него представитель Москвы и он готов выслушивать мои советы и полностью подчиняться моим указаниям.