Всё, чего я не помню

У меня не было другого ответа, и я не знаю, почему ответил именно так. Просто сказал то, что чувствовал там и тогда. Думал, что не время Самуэлю встречаться с кем-то. Не сейчас. Не с ней.

* * *

Пока мы ждали, Нихад рассказала, что муж смирился с ее желанием развестись. Он никогда не поднимал на нее руку. Был хорошим мужем, учился на повара в ресторане в Накке. Но она никогда не смогла бы рассказать ему о случившемся. Она ушла от него, чтобы стать свободной, ее пустили пожить в эту квартиру, потому что она была в отчаянии, а теперь диван испорчен, а тот, кто называл себя Биллом, знает, где она живет, и… Она снова заплакала. Я объяснила, что, поскольку она приехала в Швецию как сопровождающий член семьи, есть риск, что теперь, когда она признала, что отношения с мужем закончились, ее задержат и отправят обратно.

– Что же мне делать?

– Не знаю. Но на вашем месте я бы выбралась оттуда. Немедленно.

* * *

Но слушал ли Самуэль? Доверял ли чуйке лучшего друга? Нет, через несколько дней я вышел из душа и обнаружил Самуэля за кухонным столом.

– Ладно. О’кей, о’кей, о’кей! – прокричал он, и в его голосе слышалась одновременно радость и паника. – Я только что это сделал. Нажал на «отправить». Я написал ей сообщение!

– Кому?

– Ей. Контактному лицу. Переводчице. Пошел по рабочему сценарию. Поблагодарил за встречу и попросил связаться со мной, если ее клиенту еще потребуется помощь. С уважением, Самуэль. Миграционная служба.

– Ты поблагодарил ее за встречу?

– Да, по-твоему, это странно?

– Можно было бы поблагодарить, если бы ты сходил к ней в гости. Но вы же просто случайно встретились на парковке.

– Нууу… Я подумал, так будет правильно… Не знаю…

Я налил кофе, посмотрел во двор. Пустая детская площадка, качели, листья, как будто рассеянные, осторожно шевелились на ветру.

– И она ответила?

– Еще нет. Но сообщение вышло хорошее. Я несколько раз переписывал черновик. Хочешь, зачитаю? – Спасибо, нет, – ответил я.

Но я сказал это без недовольства, просто проинформировал, что точное содержание сообщения меня не очень-то интересует. Потом пошел к себе и приготовился к рабочему дню. Когда я вышел из комнаты, Самуэль все еще сидел на кухне. Он так и не оделся, его тонкие как прутья руки сжимали телефон, взгляд сосредоточен на экране.

– Но здесь ведь можно и иронию увидеть.

– Где?

– В благодарности за встречу. Она прочитает и, возможно, подумает, что это шутка. Было глупо написать в конце «с уважением»? Слишком официально? Может, стоило написать «Всего хорошего»? Или «Обнимаю»? Что думаешь? Было бы слишком, если бы я…

Я закрыл входную дверь и вызвал лифт. Если бы я мог предотвратить все уже там и тогда, я бы это сделал. У меня было плохое предчувствие. Но судьба уже запустила шарик для пинбола, и ничто не могло его остановить.

* * *

Конечно, это было непродуманно. У меня не было права давать Нихад юридические советы. Просто я слышала, что происходит с другими женщинами, попавшими в похожие ситуации. Возможно, с Нихад было бы иначе. Не знаю. Но я попросила ее телефон и сразу же перезвонила ей с личного номера, и мы разговаривали, пока она выбиралась оттуда. Я слышала звук дверей и бегущие шаги, бряканье лифта и два голоса, обсуждавшие какой-то футбольный матч («Да это был гребаный фейерверк!»). Потом скрип резиновых подошв по полу в коридоре, когда она бежала к выходу, ее дыхание, шуршание воротника ее куртки, кто-то (таксист?) прокричал какую-то фамилию, медленно и устало, словно стоял там на входе в больницу и выкрикивал одну и ту же фамилию с начала времен. Потом чириканье птиц, шум машин, ветер, визг тормозов, и шипящий звук открывающихся дверей автобуса.

– Я на улице.

Прежде чем закончить разговор, я пообещала помочь ей с заявлением на получение разрешения на работу.

* * *

Прошло три дня. Три дня, а Лайде так и не ответила на сообщение Самуэля. Обычный человек понял бы, что пора оставить это и двигаться дальше. Но только не Самуэль. Отсутствие ответа было для него знаком, что это действительно она, та самая. Через четыре дня после первого сообщения он спросил, можно ли пойти со мной в тренажерный зал.

– Ты это серьезно? – спросил я.

– Да. Надо немного размяться. Давно не тренировался.

– Как давно?

– Ну. Лет восемь – девять.

Самуэль переоделся и спустился в зал. Я понимал его. Сам сделал бы так же, будь у меня сильные как паутина руки и толстые как свечи ноги. На нем были лиловые тренировочные штаны с резинками внизу, футболка с принтом музыкального фестиваля и два напульсника, которые болтались на запястьях, как браслеты.

– Ну что, приступим? – спросил он. – Я собирался начать со скакалки.