Всё, чего ты хотела

Айрис проснулась до будильника с птичьим хором. Автоматическое затемнение было наполовину отключено, изображая жалкое подобие рассвета. Бросив взгляд на нижнюю полку и обнаружив, что там пусто – Эбби уже ушла, – Айрис некоторое время просто лежала, читая планшет. Спустя пару минут она отвлеклась от чтения и принялась делать селфи. На фотках у нее получилось серое лицо с морщинками вокруг глаз, которые станут еще глубже. Она еще довольно молода, но кожа больше не светится подлинной молодостью. Тридцать пять? Нет, уже тридцать шесть. Забыть легко. Тошнота то появлялась, то исчезала, но вдруг подступила вплотную. В горле появился кислый привкус, она подавилась и зажала рот руками. Сглотнув и прикрыв глаза, Айрис стала пить из бутылки воду маленькими глотками, но было слишком поздно – спазм уже не остановить. Она свесила голову с койки, и рвота каскадом упала на пол. Плюх. Айрис полежала несколько минут, откинувшись на подушку, по телу прокатилась волна облегчения.

Айрис встала и убрала рвоту полотенцем, которое по пути на завтрак занесла в прачечную. За их столиком сидела Эбби. Элиас – за другим, в противоположном конце кафетерия.

– Привет, – кивнула Эбби.

– Доброе утро.

Айрис села и начала есть. Хлеб и паста на вкус напоминали плесень, дерьмо, блевотину и другие гадости. Она отодвинула от себя еду. Посмотрела, как в одиночестве завтракает Элиас. Он сосредоточился на несчастном ломтике хлеба, словно перед ним был запеченный омар.

– Ты в порядке? – поинтересовалась Эбби.

«Он со мной не разговаривает, – хотела ответить Айрис. – Почему он со мной не разговаривает?» Но не могла же она сказать это здесь, перед камерами. Ведь все увидят.

– Ну да. А ты?

Эбби не сводила с Айрис глаз.

– У меня все прекрасно до чертиков.

26 Разные разности

По своей работе Айрис нисколько не скучала. Вот уж нет.

Хороший черный шоколад. Плохой молочный шоколад. Средненький шоколад.

Вкус мяса. А если точнее – стейк средней прожарки, истекающий соленой кровью, с картофелем фри тройного приготовления, который она макала бы в майонез. Немного зеленого салата. Боже мой, на что бы она сейчас не пошла за чертов кусок мяса!

Сидеть в лондонском метро или в автобусе, ждать своей остановки. Просто чтобы тебя, безучастную, везли из одной точки в другую. Одинокую, но в окружении чужих людей.

Ладно, иногда она все-таки скучает по работе. Тоска накрывает неожиданно. Тоска по неподвижным часам за рабочим столом: взгляд в экран и никаких разговоров; по возможности полностью отключаться на совещаниях и думать о сексе. Тоска по тому, как строчишь записи, которые никогда больше не прочитаешь; по той сладкой минуте в пятницу вечером, когда выключаешь компьютер и уже ощущаешь в груди предвкушение первой дозы спиртного.

27 Проснись!

Айрис мыла пол в туалете, когда Стелла вдруг произнесла: «Элиас», и сердце у нее екнуло. Ходили всякие слухи – будто бы Элиас пропал.

– Уже два дня, как его не видели на кухне, – говорила Стелла, – и в своем отсеке его тоже не было. Люди много чего болтают. – Она всплеснула руками. – Непонятно, чему верить.

– Боже мой, – сокрушалась Юко. – А раньше такое случалось?

Айрис молчала. Боялась, что, если заговорит, голос и состояние выдадут ее с потрохами.

– Однажды я не могла найти Элизабет, – продолжала Стелла. – Оказалось, она лежала под кроватью. – Стелла засмеялась. – Целых три дня! – На глазах у нее блестели слезы, то ли от смеха, то ли нет. Она утирала их руками.

– Ого. Какой ужас.

Айрис нервно сглотнула, прежде чем заговорить:

– И что она там делала?

– У нее случился какой-то кризис. Наверное, решила в кои-то веки побыть одна. Лежала там тихо, ничего не ела. Может, она и передвигалась по комнате, когда меня не было. У нее оставалось немного воды. А случилось это сразу после смерти Ганса. Она тогда очень расстроилась.

– Я об этом не слышала.

– Я тоже, – кивнула Юко.

– Это не афишировалось. Иногда людям просто необходимо побыть одним. У меня уж точно такое бывает.

– А сейчас она как? – поинтересовалась Юко.

– Да не знаю. – Стелла пожала плечами. – Нормально вроде.

Да, возможно, Элиас нашел укромное место и решил переждать там. Если бы Айрис нашла такое место, наверное, сделала бы то же самое.

– Очень надеюсь, что его найдут, – водя тряпкой по полу, сказала она.

– И я, – поддержала ее Стелла. – Он такой симпатичный, этот Элиас.

– Ой, правда! – хихикнула Юко.

У Айрис внутри как будто все перевернулось. «Меня сейчас вывернет», – почувствовала она. Но нет. Это просто страх и любовь – они переплелись и стали неразличимы – любовь к крошечному беспомощному существу, которое росло у нее внутри, и страх за него.

* * *

Неделю спустя через пять минут после будильника с птичьим хором по громкоговорителю прозвучало объявление – голосом не Нормана, а Питера, главного техника Центра. Айрис не знала, как он выглядит, но слышала его американский акцент. Как и многие старшие техники, он в основном обитал в зале управления, подальше от камер.