Всё, чего ты никогда не узнаешь

Он проводит рукой по бортику кроватки, стоящей у разрисованной стены, и заглядывает внутрь. На его лице появляется искренняя улыбка. Там лежит игрушка, которую он подарил моей еще не рожденной малышке пару месяцев назад.

– Это самая пчелиная детская из всех, что я видел.

Я смеюсь.

– А разве такие вообще бывают?

Оно тоже смеется, качая головой.

– Надеюсь, эта единственная.

В этот момент я чувствую толчок и прикладываю руку к животу. Калеб оказывается рядом.

– Что такое? – обеспокоенно интересуется он.

Но я улыбаюсь в ответ.

– Она проснулась.

Калеб смотрит на мой живот.

– Толкается?

Я киваю.

– Да. Ай, малышка, что же ты там делаешь?

Невозможно игнорировать взгляд Калеба. По всей видимости, он и сам не осознает, как смотрит на мой живот.

Я решаюсь спросить:

– Хочешь потрогать?

Он поднимает на меня затуманенный взгляд и кивает.

– Конечно.

Я поднимаю футболку, открыв его взору мой раздувшийся живот и несколько растяжек на нем. Но Калеба привлекает другое. На моем животе акварелью нарисован огромный улыбающийся смайлик, почти несуществующий пупок заменяет ему нос. Я так и не сходила в душ, после того как Бекка издевалась надо мной.

Калеб широко улыбается.

– Оригинально.

Я пожимаю плечами.

– Бекка.

– Мог бы догадаться.

Сначала он осторожен. Его теплые ладони мягко-мягко касаются моей кожи. Я с трудом пытаюсь не закрыть глаза и выдохнуть. Я так об этом мечтала. Когда малышка начинает пинаться, Калеб с восторгом охает, и его руки еще плотнее прилегают к животу.

Я не могу игнорировать поток нахлынувших чувств. Я слишком долго этого хотела. Мы оба. Мы так долго игнорировали собственные сердца.

Калеб не смотрит на меня, и я рада этому, потому что по моей щеке течет слеза. Он слишком увлечен малышкой, которая разыгралась.

– Тебе не больно? – Калеб поднимает голову, не отнимая рук от моего живота.

– Немного. Болит поясница.

Он помогает мне сесть в кресло-мешок и садится на колени у моих ног. Его ладони принимаются гладить по животу.

– Кажется, она успокоилась, – шепотом говорит он.

Я с удивление чувствую, что он прав.

– И правда. А почему ты шепчешь?

– Эм, – кажется он сам удивлен. – Не знаю.

Я улыбаюсь.

– Не беспокойся. Ты ее не разбудишь.

Руки Калеба от центра моего живота уходят к бокам. Несмотря на то, что малышка успокоилась, он не спешит убирать их. Мне остается лишь молиться, чтобы этот момент не заканчивался.

– Ты уже придумала ей имя?

– Нет, – отвечаю я, вытянув ноги. – Мама хочет, чтобы я назвала ее в честь бабушки.

– Лора?

– Да.

– А что хочешь ты?

Я сморю на него.

– Селина.

Калеб часто моргает, затем снова опускает голову. Так звали его бабушку. Разговор о бабушках был давно, но я помню, что Калеб перебирал варианты имен, которыми бы хотел назвать наших детей. Селина была на первом месте.

– Если ты не против, конечно, – тихо добавляю я.

– Это было бы прекрасно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

сейчас, два месяца спустя

Мы не говорим о разводе. Никто из нас не касается этой темы. Я так и не послушалась Райана и дотянула до конца.

Два месяца пролетели просто с невероятной скоростью, и Селина не заставила себя долго ждать.

Это происходит в тот момент, когда мама и тетя Эрин едут на полдня в Уильямспорт. Мама уже неделю живет у меня, в ожидании появления внучки. Бекка еще утром позвонила и сказала, что поедет с Сэнди к ее родителям за город. Райан сидит с Джеком. На прошлой неделе он подарил Бев абонемент в новый массажный салон и именно сегодня отправил ее немого расслабиться.

Единственный, кто буквально в шаговой доступности от меня, это Калеб. Не то чтобы он тот вариант, который бы я рассматривала в самом крайнем случае. Вовсе нет. Именно с ним я хочу быть рядом в такой важный момент в моей жизни.

Эти два месяца он приезжал все чаще и чаще. Сначала это были снова какие-то вещи, которые ему были нужны. Затем просто визиты, которые превратились в постоянные. Он помогал мне эти два месяца, постоянно был рядом. Моя семья, Райан и все остальные уже давно решили, что мы снова будет вместе, и это лишь вопрос времени. Я не пыталась никого переубедить, но такого не чувствовала. Ладно, возможно чувствовала, но старалась этим голову не забивать. Он просто был рядом и все. Между нами не было даже намеков на что-то большее.

Я стою на кухне, когда чувствую, как по моим ногам что-то течет. Никакого вопроса «что это?» не возникает. Я ждала этого с самого утра. Чувствовала. Низ живота потягивал, за ночь я пописала гораздо больше раз, чем обычно. Я не стала ничего говорить ни маме, ни Бекке, знала, что приедет Калеб и, если начнется, он будет рядом. Честно признаться, я надеялась, что это произойдет завтра. Сегодня я еще не готова. Черт, я просто трусиха.

Стараясь не поскользнуться, я выхожу в гостиную, где Калеб все еще пытается что-то сделать с заевшим колесом новой коляски.

– Калеб.

Он поворачивает голову, смотрит на меня с вопросом, а когда опускает взгляд на мокрый подол моего сарафана, округляет глаза.

– Началось?

Я киваю.

– Да.

– Вот черт. – Он лихорадочно смотрит по сторонам.