Всё, что мы обрели

Он облизал свои губы. Он был так близко, что я почти ощущала его прикосновение на своих, вспоминала влажный след его языка, его теплое дыхание, мягко обдувающее меня. Мы смотрели друг на друга. Мы смотрели друг на друга целую вечность, напряжение сгущалось вокруг нас. Аксель позволил своей руке опуститься на мою талию, и я посмотрела вниз на эти пальцы, которые, казалось, легли туда, потому что им нужно было удостовериться, что это все реально, что я перед ним и что наши тела все еще реагируют на почти случайное прикосновение. Я подняла голову и погрузилась в его синий взгляд, в океан.

– Ты вернулся к живописи, – сглотнула я.

Аксель улыбнулся моему простому наблюдению.

– Похоже на то. – Он посмотрел на мой рот.

– А почему ты это сделал? Скажи.

– Потому что я боялся забыть то, что было внутри, было слишком много всего, слишком много… А ты знаешь, что я не умею говорить словами, но то, что ты видишь здесь, – это все, чем мы стали вместе. – Его хриплый голос выразил ту нежность, которой мне так долго не хватало. – Мы – рассветы на пляже и шум моря, мы – звездные ночи на террасе, желание раздеться, наши песни, красный цвет заката и все линии, которые я проводил, думая о тебе. Мы – эти стены, что тебя окружают, мы – все то, что мы прожили. И все то, что еще предстоит.

– Аксель… – всхлипывала я все громче.

– Не плачь, пожалуйста. – Он обнял меня, прижав к своей груди, и я почувствовала, что наконец-то дома, что все, чего я хотела, было передо мной и что я могла выбрать это, не нуждаясь в этом, после того как нашла себя, после того как поняла, кем хочу быть.

Я отпрянула от него, вытирая глаза.

– Я думала о речи…

– Милая, я не могу больше ждать.

– …но я должна тебя поцеловать.

– Слава богу, черт возьми, – пробормотал он, когда его пальцы задрали подол моего платья и он прижался своим ртом к моему, а я растаяла в его объятиях, в этом доме, полном красок, историй и шрамов, которые Аксель украсил яркими цветами.

Я закрыла глаза и медленно поцеловала его, улыбаясь.

И теперь да. Теперь мы были чистым холстом. Но этот холст наполнялся отражениями всех тех цветов, которые были прежде и которые мы открывали для себя, постепенно оставляли позади. Оранжево-белый. Голубовато-белый. Желтовато-белый. Зеленовато-белый… Другой белый. Уникальный. Наш.

Эпилог

(На кусочке моря на закате)

Он лежит на своей доске для сёрфинга и любуется отражающимся в воде мягким светом солнца, которое вот-вот скроется за горизонтом. Внезапно он вспоминает тот день, много лет назад, когда, стоя на том же самом кусочке моря, задумался, счастлив ли он, и обнаружил, что внутри него зашевелились сомнения, всего за несколько минут до того, как лучший друг попросил об услуге, которая навсегда изменит его жизнь.

Теперь он знает, что счастье капризно и запутанно.

Но еще счастье – это риск, поиск, прыжки с обрыва…

А он уже давно прыгнул. Он думает об этом, выходя из воды и медленно идя к деревянному дому, который виднеется между парой пальм и плющом, стремящимся взобраться на крышу.

Затем он видит ее. Медленно улыбается. Она смотрит вверх.

Изнутри доносится бодрый ритм Twist and shout.

Они смотрят друг на друга, пока он поднимается по ступенькам крыльца. Он останавливается рядом с ней и задумчиво разглядывает замысловатые мазки на пестром холсте этого искривленного заката, так похожего на ее, так свойственного ей, такого хаотичного и проникновенного. Он ничего не говорит, потому что ему это не нужно, он просто гордо улыбается и входит в дом.

Она наблюдает за его движениями, пока он не исчезает.

Затем она начинает закрывать краски и чистить кисти, пока оранжевый свет прощается с днем. Вскоре после этого она слышит, как Аксель на кухне готовит ужин. Когда-то, давным-давно, Лея думала о том, как грустно осознавать, насколько особенными были некоторые моменты жизни, лишь когда они уже минули, хранить их в памяти. Теперь она старается наслаждаться такими моментами здесь и сейчас. Теперь она стремится быть в том настоящем, которое он когда-то научил ее проживать. И оно совершенно. Оно прекрасно. Даже с горькими моментами, с днями, когда тени побеждают, с хорошим и плохим. С ним. С семьей, которую мы выбираем. И возвращаясь назад, чтобы набраться сил и вспомнить тех, кто ушел, но все еще будто бы рядом. Теперь без боли. Теперь с ностальгической улыбкой, порой ускользающей.

Несколько часов спустя, лежа вместе в гамаке, когда их руки переплетены, они вспоминают некоторые из тех моментов. И говорят о живописи, о мечтах, которые еще предстоит исполнить, о том неизвестном будущем, о котором они не знают, что оно им принесет, о магии непредсказуемого. О желании большего. О желании друг друга. И они снова становятся музыкой. Мерцающие звезды. Сияющие цвета. И он пахнет морем, каким она его навсегда запомнила. И у нее спутанные волосы, как он нарисовал ее однажды просто потому, что захотел.

И они просто есть. Они позволили этому случиться.

Он вздыхает и касается губами ее уха.

– Я думаю о подводных лодках.

– О нашей желтой подводной лодке.