Читаем Всё, что мы потеряли полностью

Всё, что мы потеряли

Лея улыбнулась, когда я вернулся на террасу с еще двумя мохито в руке и протянул ей один. Мелодия плыла в ночи. Я снова закурил, глядя на небо, полное звезд, которые как будто подрагивали в такт музыки.

— Все так, как ты и хотела?

Она вытянулась.

— Да. Спасибо, Аксель.

Мне нравилось видеть ее такой, сконцентрированной на моменте, не думающей ни о чем другом, с головой, свободной от внутреннего хаоса. Ее длинные волосы растрепались, и, когда она поднялась, ее немного качнуло. Я поддержал Лею за талию.

— Меня немного штормит, — засмеялась она.

— Ты уже прилично выпила.

Ее глаза блестели и напоминали море бирюзового цвета. Я утонул в них на несколько секунд, пока она двигалась рядом, все ближе и ближе. Когда заиграла Let it be, я разрешил ей обвить руками мою шею. И расслабился. Я поднял руки, медленно положил их ей на бедра и притянул к себе. Мы медленно танцевали, очень медленно, под звездным небом в доме, таком удаленном от всего мира.

Она встала на цыпочки, и я почувствовал ее теплое дыхание на своей щеке. Я вздрогнул, схватил ее покрепче и сжал руками, которые на секунду оцепенели.

— Лея… что ты делаешь? — прошептал я ей на ухо.

— Поцелуй. Просто… подари мне его.

— Ты пьяна.

— Ты тоже. Немного.

— Ты не знаешь, что творишь…

— Очень даже знаю. И всегда знала.

Она потерлась об меня. Я почувствовал сильное желание и подумал, что, черт возьми, много выпил. А еще что я чертов козел. Я резко вдохнул.

— Забудь. Это сумасшествие.

— Это просто еще одна эмоция, Аксель.

— Почему бы тебе не попросить это у кого-нибудь из друзей?

— Сто процентов, никто не целуется так, как ты.

— Сто процентов… — Прошептал я, глядя на ее губы.

— Ты соглашаешься со мной?

Я засмеялся и закрутил ее в танце.

— Нет, я просто искренний, и это факт.

— Ладно, я навсегда останусь с незнанием.

Мне не понравилось, как прозвучало это. «Навсегда» означало слишком много времени. Мы вместе двигались, а я старался отодвинуться от нее, но не мог. Когда зазвучал припев, Лея закрыла глаза и позволила вести себя в танце. Не знаю, случилось ли это, потому что мы выпили или потому что разум затмевало от ее близости, но я отпустил вожжи и позволил себе быть самим собой, тем, кто не думает о правилах и последствиях, тем, кто живет только настоящим и ничем другим.

— Ладно. Только один поцелуй. Один.

— Правда? — Она посмотрела на меня.

— Но завтра мы об этом не вспомним.

— Конечно, нет, — пробормотала она.

— Закрой глаза, Лея.

Я глубоко вздохнул и медленно наклонился к ней. Едва заметное касание губ, но меня обожгло изнутри. Я запечатлел этот поцелуй на уголке ее губ и отодвинулся, а Лея нахмурила лоб, разочарованная.

— И это все? Всего лишь?

— А ты что ожидала, черт возьми?

— Нормальный поцелуй.

— Ты прикалываешься, что ли? — проворчал я.

И затем, немного подавленный, снова поцеловал ее.

В этот раз по-настоящему. Это не имело ничего общего с легким касанием или с боязливой лаской. Я взял ее лицо, мои ладони были на ее щеках, и поцеловал. Я прикусил ее нижнюю губу, и она оказалась между моих губ. Лея застонала в ответ. Этот чертов стон напрямую отозвался у меня между ног. Я закрыл глаза и отогнал возбуждение. Ее губы были вкуса лайма и сахара. Во всем этом безумии мне пришла в голову мысль, что засунуть язык ей в рот — отличная идея. Что-то перевернулось у меня в животе, когда я дотронулся до ее языка, когда понял, что целую Лею, а не какую-то другую девушку, что, черт возьми, я совершаю огромную ошибку…

Я резко отодвинулся.

Лея молча смотрела на меня, пока я забирал стаканы и пачку сигарет, которую оставил на деревянных перилах.

— Ты уходишь? — спросила она.

Я кивнул.

Сердце у меня все еще бешено колотилось, когда я залез в душ и немного освежился под холодной водой. Я подумал, что глупо так напиваться и позволять нарушать границы. Я подумал, что целовать ее должно быть неприятно, что мне нужно перестать возбуждаться на нее, что я должен был это предположить. Я думал… Думал о многих вещах…

И ни в одной не находил смысла или объяснения.

Я лег в постель, все еще смущенный.

Шли часы, я вертелся и не мог уснуть, пытаясь осознать произошедшее. Даже смешно, потому что я пытался прояснить мысли Леи, а она пыталась запутать мои.

Я глубоко вздохнул, вспоминая ее проклятый вкус.

Я никогда не мог понять, почему люди так много внимания уделяют поцелуям, ведь это просто контакт губами. Я чувствовал больше связи в сексе. Удовольствие. Финал. Действие с началом и концом. Напротив, в поцелуях этого нет. Когда он должен закончиться? Когда остановиться? Это не инстинктивно, это эмоционально. Это то, что у меня никогда не получалось. И когда я поцеловал ее, я понял, что половину жизни ошибался. Поцелуй — это… близость, желание, дрожь внутри. Поцелуй может быть опустошительнее, чем чертов оргазм, и опаснее чего угодно, что я боялся даже выразить словами. Потому что этот поцелуй… он останется со мной навсегда, и я это знал уже после первого прикосновения, когда закрыл глаза.