Всё, что нас связывает

— Да, — прохрипел Ян, захлопнул дверь и задвинул цепочку замка, затем повернулся ко мне.

Внутри номера было темно, но сквозь задернутые занавески на окне просачивалось достаточно света, поэтому я видел, как он смотрит на меня — глаза сверкали, следя за моими движениями, прислушиваясь к моему дыханию. Я почувствовал себя добычей.

Я должен был чаще обращать внимание на некоторые вещи.

— Что мы здесь делаем? — низким и хриплым голосом спросил я.

Я сделал шаг вперед, приближаясь к Яну, и он тяжело вздохнул.

— Ян?

Он провел пальцами по волосам, а затем сцепил их на затылке. Неуверенность. Что-то новое для него, это было мило.

— Что в пакете?

— Смазка.

От удивления я чуть не проглотил язык.

— Что?

— Она ведь нам нужна, верно?

— Если мы... да, — пробормотал я. — Надеюсь, ты выбрал правильную смазку.

— Я тоже.

— Я бы мог сам за ней сходить.

— На самом деле, я не задумывался об этом.

Мне понравилось это.

— Но мы можем не... заниматься этим, верно?

— Конечно.

— Может быть, я не смогу... все это.

— Я знаю.

— Но между нами все будет... в порядке? — Прозвучало и как вопрос, и как утверждение.

— Да, — сказал я с абсолютной уверенностью.

— Ладно.

— Ты уверен?

Он облизнул губы и медленно кивнул.

Я обнял Яна за шею и притянул его к себе. Когда я мазнул языком по его рту, он закрыл глаза. С мягким и сладким стоном он разомкнул для меня губы, целуя в ответ, положив свои руки мне на бедра.

— Ян.

Хмыкнув и не прекращая поцелуя, он повел меня к кровати.

— Ты позволишь мне вести?

Пожалуйста, боже, скажи «да».

Ян издал звук, похожий на согласие, но мне нужна была безусловная уверенность. Прервав поцелуй, я отступил в сторону, чтобы не упасть в кровать.

— Ян?

Он выжидающе пристально посмотрел на меня.

Инстинктивно я понимал, что должен сказать ему, что делать. Неудивительно, что он якобы оказался паршивым любовником с Эммой и другими: он должен был быть ведущим, но был не таким. Я понял это по легкой дрожи, которая охватила его крепкое мускулистое тело. Внешне Ян выглядел готовым схватить меня и взять, что хочет, но вместо этого ждал инструкций.

Время для вопросов прошло. Я не мог спросить, чего хочет Ян, просто знал это. Если спрошу разрешения, значит, потеряю контроль, а Ян жаждал моего доминирования. Он всегда обращал внимание на мое тело, на его врожденную физическую силу, но о чем не догадывался, так это о скрытой внутренней силе. Но я понимал, что какая-то часть его души хочет быть покоренной, чтобы ее подчинили. И интуитивно Ян знал, что я могу сделать это для него.

Это пугало. Если я напортачу, то разрушу не только дружбу, но и партнерство. Если я неверно его понял, его желания, нужду, я не переживу этого. Вдруг я в чем-то ошибался... но как не воспользоваться шансом и не получить все? Хуже всего было... незнание. Я был кем угодно, но только не трусом.

Пока мысли кружили в голове, Ян оставался неподвижным, выжидающим и настороженным.

— Иди сюда, — позвал я его.

Ян дернулся, я же сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Сними с себя все.

Он мгновенно стащил с себя спортивную куртку, бросил ее на пол, закинул руки за спину, и сдернул хенли и футболку под ней единым движением. Пока я наблюдал, как он раздевался для меня, кровь прилила к моему члену. Я понимал, чтобы проконтролировать себя и Яна, мне понадобятся все возможные силы.

— А ты не собираешься раздеваться?

Я прочистил горло.

— Не беспокойся обо мне. Разувайся.

Ян стряхнул обувь, сел и стянул носки один за другим, затем вскочил на ноги, снял штаны и трусы. Вышагнул из одежды, и упершись руками в бока застыл в ожидании, что последует дальше.

— Сними покрывало и встань на четвереньки посередине кровати.

Ян молча двинулся к кровати. Я восхищался его телом — игрой мускулов под гладкой кожей, крепкой округлой задницей, мощными линиями спины, бедер и ног, — и у меня во рту пересохло. Каждая часть этого мужчины была словно вылеплена, прекрасная и покрытая шрамами. В некоторых местах кожа представляла собой мешанину из больших белесых пятен, в других — тонкие паутинные линии от колотых ран и пуль, и, конечно же, полосы крест-накрест, когда его избивали в течение нескольких недель снова и снова. Рубцовая ткань забавная штука. Под кожей она становилась похожей на корневую волнистую систему, распускающая свои ветви из одного места. Поверх кожи — почти искусные узоры, иногда чуть выпуклые под внутренней тяжестью. Было даже больно думать о том, что кто-то так жестоко обращался с Яном. Но каждая метка сделала из него того, кем он стал. Я обязательно проведу по каждой из этих отметин пальцами и языком.

— Где пакет? — спросил я тихо, стараясь сдержать жгучее желание.

Ян указал на тумбочку. Не двигаясь, не смущаясь и не торопя меня.

Обходя вокруг кровати, я посмотрел на него. Его длинный великолепный член поднялся к животу, и тек предэякулятом. Все это — мои приказы — сильно возбудили его.

Позади него я сбросил верхнюю одежду, плотный свитер и футболку. Когда Ян услышал звук расстегиваемого ремня, то вздрогнул. Я заметил это.

— Ты прекрасен, — прошептал я, наклонившись к нему, и провел рукой по его боку. — Ты ведь знаешь это?