Всё, что необходимо для смерти

— Вот только… — замялась Марго.

— Что?

— Ты должна выдержать испытание! Все проходят испытание, чтобы заслужить членство в нашем клубе.

— И что я должна сделать? — нехорошее предчувствие шевельнулось в душе девочки, но идти на попятную было совсем стыдно — она только что скрепила договор рукопожатием.

— Проверь, правда ли сердце Зеркального мальчика бьётся справа!

Внутри Скади всё похолодело. Мало того, что ей знатно достанется и от директрисы, и от отца, попадись она за пределами школьной территории, так ещё и никакой отваги не хватит, чтобы заговорить с Зеркальным мальчиком! Ведь стоило ей увидеть его даже издалека, как дыхание перехватывало, а коленки становились ватными.

— Давай, Скади, — подбодрили её девочки, — дело чести!

И она пошла. Пунцовая, косноязыкая от удушающего волнения. Она и сама не понимала, что лепетала, путаясь под ногами Зеркального мальчика. Она опять уронила свой тяжёлый томик про цеппелины и замолчала. Лицо горело так сильно, что жгло глаза. Предмет всеобщих восторгов бросил взгляд на притаившихся за забором девочек и обо всём догадался. Он расстегнул куртку, поймал ладонь Скади и прижал к своей груди. Сердце и правда стучало справа, а девочку затапливали жгучий стыд пополам с восторгом.

— Как тебя зовут? — спросил Зеркальный мальчик, протягивая ей поднятую книгу.

— Скади Грин, — девочка уставилась на обложку, не в силах поднять глаза на собеседника.

Она потом очень жалела о том, что упустила возможность рассмотреть его вблизи.

— Тебе нравятся цеппелины, Скади Грин?

Она лишь кивнула.

— Ты не такая, как они, — он бросил взгляд на её одноклассниц, — и это хорошо. Запомни, Скади Грин: посредственность всегда в большинстве. Не теряй себя, подстраиваясь под чьё-то мнение. Отстаивай свою правду и не играй по чужим правилам, обещаешь? А я запомню тебя, Скади Грин, как девочку, которая любит цеппелины. Надеюсь, в следующий раз мы встретимся не потому, что тебя заставили играть в чьи-то глупые игры, — он усмехнулся и пошёл дальше, а она молча провожала его взглядом из-под длинных ресниц, прижимая к груди «Историю развития военной авиации в Досмане».

На следующий день взрывом самодельной бомбы убило императора, но юного царевича спасли и тайно увезли в безопасное место до того времени, как он достигнет возраста престолонаследия. Началась война. И маленькая девочка никогда больше не видела Зеркального мальчика. Но их единственную встречу запомнила на всю жизнь, пусть даже не знала его имени, пусть уже давно не помнила его лица.

***

— Отступаем! — крик Винтерсблада утонул в грохоте сражения. — Все назад! Возвращаемся!

Воздушная пехота, которую семь транспортных цеппелинов десантировали за линией фронта, прямо в расположение врага, вырезала весь гарнизон Бресии. На помощь уже погибшему гарнизону спешило подкрепление, замыкая солдат Распада в кольцо, и цеппелины должны были успеть забрать своих пехотинцев.

Это была рискованная и сложная операция: Распад начал отступать, удача в бою перешла на сторону Бресии, и положение требовало отчаянных мер. Лучших пилотов пересадили на транспортники, которыми можно было управлять в одиночку.

«Давай, Медина, не подведи!» — Винтерсблад отыскивал глазами транспортник своего полка. Со всех сторон раздавались выстрелы и взрывы, под ногами дымился перемешанный с кровью снег, всполохи пламени отражались в глазах лежащих на земле мертвецов.

«Да штепсель в ваш дроссель, собаки вы недорезанные!» — на перехват транспортникам летел вражеский дредноут. Один из цеппелинов примет огонь на себя и даст шанс уйти остальным. Его пехоту заберут оставшиеся дирижабли.

— Рассредоточиться на другие борта! — проорал Винтерсблад своим солдатам, и те на бегу перестроились.

За штурвалом транспортника, который должен прикрывать отступление, был подполковник Медина.

Дирижабль Медины набрал скорость, отрезая путь дредноуту, и первый открыл по нему огонь. Ответный ждать себя не заставил. Долго ли транспортный дирижабль продержится против дредноута, прежде чем тот разнесёт его в клочья? Медина был хорошим пилотом. Он смог отвоевать транспортникам время, и те успели спасти пехотинцев.

Винтерсблад вломился в гондолу управления, из окон которой был виден охваченный огнём цеппелин Медины. В воздухе он дольше двадцати секунд не продержится.

— Пилот покинул борт?

— Да, сэр, но его планер сбили.

— Где?

— За линией окружения, в Норгросских холмах. Если выжил и повезёт — может быть, доберётся до своих. Но вряд ли выжил.

— Ты видел место падения? — полковник схватил капитана за лацкан шинели. — Сможешь найти?

— Что вы делаете, сэр?! Отпустите, вы мне мешаете! Да, найти смогу, но я не буду десантировать туда солдат. Риск слишком велик!

— Только меня. Десантируешь только меня.

— Никак нет, сэр! По уставу не положено!

— Выполняй! — рявкнул Винтерсблад, приставив к голове капитана дуло револьвера.

— Сэр, шансов очень мало! Пилот наверняка погиб.

— Делай, что тебе говорят! Под мою ответственность. Бресии сейчас уже не до нас. И граница слишком близко, они не станут преследовать.