Всё, что необходимо для смерти

Воцарилась тревожная тишина. Этот визит явно не к добру, но и сопротивляться, если эти люди на самом деле посланы его величеством, опасно.

— Не беспокойтесь, — взгляд единственного глаза седовласого пришпилил Грин к крыльцу, словно булавка — живую ещё бабочку, — это не отнимет у вас много времени.

— Позвольте мне переодеться, — тон её больше походил на вопрос, а не на просьбу.

— Разумеется, — старик качнулся в едва заметном учтивом поклоне, — мы подождём вас здесь.

Когда Скади спустилась с крыльца, мужчина с доберманами занял место подле неё, а второй, что помоложе, последовал за ними на незначительном расстоянии. «Словно на расстрел повели» — мелькнуло в голове женщины, и будто изморозью передёрнуло по плечам.

— Куда мы идём? — поинтересовалась она, но её спутник промолчал, даже не повернулся.

Лишь уголок гордого рта дрогнул в снисходительной полуулыбке. «Породистый, как и его доберманы, — подумала Грин, бросив взгляд на красивый профиль псаря, — и такой же непредсказуемо опасный».

Путь занял не более четверти часа. Недавно прошёл дождь, и воздух ночных улиц был прохладен и свеж. Периодически ботинки Скади и того, что с плёткой, оскальзывались на мокрых камнях мостовой, как и лапы собак, но седовласый шёл размеренно и ровно. Даже не шёл, а словно плыл по воздуху, и у Скади волосы на затылке шевелились от непонятного мистического ужаса перед своим спутником.

Она сообразила, где они находятся, только когда псарь остановился у дома Аддерли. Второй сопровождающий громко постучал кулаком в дверь и отступил в сторону. Глухой звук разлетелся в тишине ночной улицы, словно далёкие выстрелы.

— Император хочет, чтобы вы понимали: ему известно о каждом предателе, — обратился седовласый к ней своим бархатным голосом, — и он пожелал, чтобы вы увидели, что происходит с теми, о чьей неверности не следует знать больше никому. Во благо страны. И её народа, — он отстегнул собак от сворки.

Дверь отворилась, на пороге появился заспанный, встревоженный Джеймс. На нём был небрежно подхваченный поясом длинный халат, из-под которого виднелись пижамные брюки. Аддерли поёжился от ночной прохлады, поглубже запахивая на груди полы халата.

— Грин? — удивился он. — Что ты тут делаешь? А это ещё кто? — он перевёл взгляд на псаря.

На него же посмотрела и Скади, всё ещё не понимая, зачем они здесь.

— Ату его, — мягко обронил седовласый, единственным своим глазом глядя в лицо Аддерли.

Доберманы чёрными молниями метнулись вперёд, опрокинув пилота в коридор, и он тоже, как и президент Шерман, не успел даже закричать: собачьи клыки впились в его горло раньше. Он лишь слабо ахнул, раздался хруст, треск рвущейся материи и булькающий хрип. Скади резко дёрнулась, хотела отвернуться, чтобы не видеть, как бесшумные псы рвут человеческую плоть, но псарь железной хваткой держал её за плечи.

— Смотрите. Смотрите, подполковник Грин! Так заканчивают те, кто предал своего императора.

Волна жуткой тёплой вони нахлынула на Скади, вывернула её пустой желудок, но это нисколько не смутило седовласого, он лишь легонько встряхнул её:

— Смотрите, ваше высокоблагородие! И запоминайте.

Когда Скади добралась до дома, уже светало. Пора было готовиться к вылету, а она была вся насквозь мокрая от холодного пота, её била крупная дрожь. Она до последнего надеялась, что сейчас проснётся, но произошедшее ночью сном не было.

То, что Аддерли предатель, не укладывалось в её голове. Ещё меньше укладывалось то, каким нечеловеческим способом император казнил его. Он явно не был уверен в ней и в её верности, раз решил показать такое. Намекнуть, какие перспективы ждут её в случае неповиновения. Хотя у неё и в мыслях не было действовать вопреки императорским приказам. Но сейчас Скади вдруг стало страшно им следовать: тот седой мужчина, псарь, он тоже выполнял приказы его величества. Уж не эти ли приказы превратили его в равнодушного, безжалостного, как древнее божество, палача? А ведь она сейчас встанет за штурвал дирижабля и тоже отправится убивать по воле императора. Это будет не так страшно, как сегодняшней ночью, но не потому ли, что сама она будет далеко от умирающих, не услышит их криков, не увидит обезумевших, полных ужаса глаз? Но не сделай она этого, ей больше никогда не увидеть других глаз: серых, внимательных, насмешливых…

Скади тяжело поднялась со стула и проковыляла в ванную: нужно умыться. А потом лететь. Все они, так или иначе, псы императора. Беспощадные, как те доберманы.

***