Всё есть

— Вот-вот. Хочет построить стадион, чтобы нам с сыном было где бегать. Ну, не только нам. Всем. Настоящий стадион, беговая дорожка (тартан), трамплины, круг для метания, раздевалки, душевые, всё. Предложил мне должность. Директора стадиона. Не знаю. У меня сомнения.

— Какие?

— Не будем мы бегать по кругу. Ни за что. Скучно.

— Затопек, никто вас не заставит.

— Ну как же…

— Соглашайся.

— Неловко, если не бегать…

— Ловко. Только предупреди Богатея, что будете бегать по-своему. Вперед по прямой. Не по кругу. По лесам, дорогам, по пляжу, ну, понимаешь.

— Понимаю, понимаю. Хмм. Как-то не пришло в голову. А он согласится?

— Не сомневаюсь. Ты будешь превосходным директором.

— Спасибо. Слыхал про вертолеты?

— Нет.

— Подарил два. Один горным, другой морским. Встаешь или ложишься?

[Долю секунды раздумывал над вопросом. И ответом.]

— А. Ложусь.

— Не буду мешать. Спасибо. Сделаю, как ты говоришь. Спокойной ночи. Доброе утро. Ха, ха. Побежал.

— Куда?

— Сегодня по шпалам. Ой, забыл, нога. Не побегу.

— А если бы смог, зачем?

— Укрепляют шаг.

— А поезда?

— Часто бастуют. Сегодня тоже.

— Не знал. Всего хорошего.

— Еще раз спасибо. До свидания.

[В ванной пахло ромашкой. Сквозь пар на зеркале смотрели обведенные темными кругами глаза — затуманенные мешки. От горячей воды щипало подушечку пальца. Лег нагишом. Все предвещало сильную жару. Пес ворчал.]

11. Старушка пошла

[Разбудил их визг тормозов, хлопанье автомобильных дверей, возбужденные голоса. Авария? Посмотрел на Пса — Пес на него. Явно оба подумали одно и то же: не вставать. Телефон. Сполз с дивана, взял трубку и подошел голый к окну в большой комнате. Пес его опередил. Яростно лаял у калитки. На дороге стоял красный автобус.]

— Мачек?

— Да.

— Чтоб тебя. Злюсций. Что я говорю. Злющий. Мы стоим перед домом. Собака лает. Сделай что-нибудь.

— Три минуты.

[Побежал в ванную. (Ромашку вытеснил лук.) Зубы, лицо, руки. Черная бандана. Зеленая футболка, шорты, сандалии. В последний момент черные очки. «Свой», — сказал у калитки Псу, тот немедленно перестал лаять, а хвост завилял в надлежащем жесте приветствия и радости.]

— Забыл? Елки!..

— Забыл.

— А вид такой, будто не забыл.

— Это почему?

— Бандана. Очки.

— Солнце. Глаза. Мало спал.

— Я пошутил. Выгружаемся. Ты завтракал?

— Нет.

— Холера. Мы привезли.

[Шестеро. Одна девушка. Камеры, экраны, софиты, коробки, ящики, сундучки, кабели. За автобусом прицеп. На нем агрегат.]

— Расставляйте. Мы приготовим завтрак. Черт, — сказал Злющий девушке.

[Группа расставляла. Пес был в восторге. В кухне шеф достал из серебряного сундучка несколько кругов колбасы, горчицу, хрен, кетчуп и пакет круглых булочек.]

— Блин. Давай кастрюлю. Мы любим вареную. Любишь?

— И Пес любит.

— Послушай, в магазине все говорили только об одном: старушка пошла. Что это значит?

— Попозже. Чай? Кофе? Пиво?

— В таком порядке. Бандану оставить. Очки сними. Долой очки. Отличные глаза. Мешки. Грим не нужен. Только немного пудры. Что такое семнашка?

— Угольная магистраль поделена на десятикилометровые участки. Я ездил на семнадцатый. На семнашку.

[В кухню вошла девушка с большой коробкой. Вытащила из коробки четырнадцать горлиц, связанных попарно желтым шнурком. Семь пар горлиц. На разных стадиях. «Как живые, если можно так сказать о мертвых горлицах. О чучелах», — подумал.]

— Выбирайте, — сказала девушка и стала пристально его разглядывать. — Только пудра. Отличные глаза, — добавила погодя.

— Почему пары?

— Одинаковые. Для дублей.

— Эта.

— Шестая. Хорошо. Ага, покажите место на стекле. Я сделаю след. Злющий, ты спросил, что значит «старушка пошла»?

— Попозже. Забирай падаль. Завтрак. Ё моё, — пробормотал Злющий и бросил колбасу в кастрюлю с кипящей водой.

[Только сейчас заметил, что на желтые шнурки нанизаны карточки с номерами. Показал место на стекле. Девушка вышла. Появилась с другой стороны окна. Стояла на скамейке и из синего баллончика распыляла красную жидкость.]

— Кровь в аэрозоле, — сказал Злющий. — Сдурела? Зачем столько перьев? Завтрак, — крикнул.