Читаем Всё есть полностью

[Позавтракали с группой и Псом, сняли сцену. Прошло гладко. Без дублей, но с перерывами. Перед тем прочитал сценарий. Страничка. Сценарий? Приблизительный набросок. 1. Выходит. 2. Останавливается в дверях. 3. (Монтажный кадр — небо.) 4. Стоит на крыльце (слева прислоненный к стене заступ). 5. Смотрит вправо. 6. На скамейке под кухонным окном лежит мертвая горлица. 7. (Птица крупным планом.) 8. Возвращается в дом. 9. Садится за стол. 10. Курит сигарету. 11. (Глаза крупным планом.) 12. Смотрит на окно, на кровь и перья. 13. (След крупным планом.) 14. Выходит. 15. (Монтажный кадр — небо.) 16. Берет заступ. 17. У забора роет ямку. 18. Возвращается за горлицей. 19. Кладет ее в ямку. 20. Засыпает. 21. (Первые комья крупным планом.) 22. Утрамбовывает землю (утаптывает). 23. Отставляет заступ. 24. Входит в дом. 25. (Монтажный кадр — небо.) 26. Стоит на скамейке — смывает след. 27. (Монтажный кадр — небо.) 28. (Монтажный кадр — окно.) Продолжалось три часа. Гудел агрегат, шуршали камеры, шипели софиты. Пес не мешал. Быстро соскучился и запрыгнул на кресло, под одеяльце. Объелся колбасы.]

— В задницу. Хорошо получилось, — сказал, когда закончили, Злющий.

[Группа собирала манатки. Сидели с пивом за столом.]

— Я тебе подошлю договора, гонорары за текст и съемку, тантьемы, обычная хрень. Сцена будет продолжаться двадцать девять секунд, всё вместе — три минуты сорок семь. Смонтируем — покажем. А! Ты еще не слыхал музыки. Классная. Тянет на сингл. Уматываем. Черт.

— Злющий?

— Ну?

— Ты по-другому ругаешься. Помягче. С чего бы?

— Заметил! Понимаешь, дети. Стараюсь.

[Проводил его до калитки.]

— Будем на связи. Ты так и не сказал, что значит «старушка пошла». Ёб… Пардон. Время от времени должен. Выпуск пара. Смой пудру. Пока.

[Попрощался с группой. Сел на скамейку под кухонным окном. Пес уже лежал на одеяле. Наконец-то одни — говорил всей длиной. Тишина. Жара. Посмотрел в угол забора. «Две горлицы, настоящая и чучело. Дубль», — пробормотал. Пес приоткрыл глаз, глянул и перевернулся на брюхо. В сторону гор полетели два вертолета. «Старушка идет», — подумал. Закурил сигарету. Вытянул ноги на солнце. Разбитый день. Обед? Не чувствовал голода. Пес явно тоже. Душ! Ясное дело — душ. В ванной пахло по-новому. Копченым. Это подсказало некую идею. Чистый и переодевшийся, подошел к телефону. Набрал номер.]

— Второй бар, — услыхал в трубке.

— Мачек. Привет.

— Мачек. Привет. Чем обязан?

— Послушай. У меня просьба. Приготовь на завтра блюдо копченостей. Ветчина, грудинка, корейка, филейная вырезка, свинина, телятина, рулет. Понял?

— Понял. Ты попал в точку. Аккурат вносят. Прямо из коптильни.

— Здо́рово. Погоди, телятина и свинина из коптильни?

— Ну нет. Это будет в холодном виде, заливное. Привезли корейку, ветчину, грудинку, колбасу, рульку.

— Рульку?

— Рульку. Цимес.

— Хмм. Еще одно. Ты не расстроишься, если я попрошу несколько кусочков индюшатины? Индюшачьей грудки?

— Копченой?

— Нет. Холодной. Как свинина и телятина.

— Не расстроюсь. Как ни посмотри — мясо. Клюква, хрен, брусника, маринованная свекла?

— Всё. Буду около двух.

— Жду. Кстати, я как раз распечатываю. Нашел отличную цитату о курении табака.

— Почитаем. Спасибо. До завтра.

— До завтра. Старушка пошла. Брали провиант.

— Слышал.

[Растянулся на диване. С полки торчал корешок всякой всячины. Не стал доставать книгу. Была одна закавыка. Заметил, что с некоторых пор его раздражают фрагменты, касающиеся интимных вещей. Старательно обходил все, связанное с этой сферой. Иначе получалось, что автор силится расправиться с волнующей его проблемой. Но зачем оповещать об этом весь мир? Пусть даже всего в двух экземплярах. И еще одно: сам понимал, что неважнецки справляется с такими кусками. Не его епархия. Да и неясная складывалась история. Скорее запись состояния, нежели описание событий, которые до этого состояния довели. Ошметки какие-то. Скучные. Неинтересные. Не нравились ему. Зато куски, где воспроизводились встречи, пейзажи, разговоры, анекдоты и т. д., — другое дело. Не скучно. Да. «Только на них сосредоточиться», — подумал и снял книгу с полки.]

Перейти на страницу:

Все книги серии Современное европейское письмо: Польша

Касторп
Касторп

В «Волшебной горе» Томаса Манна есть фраза, побудившая Павла Хюлле написать целый роман под названием «Касторп». Эта фраза — «Позади остались четыре семестра, проведенные им (главным героем романа Т. Манна Гансом Касторпом) в Данцигском политехникуме…» — вынесена в эпиграф. Хюлле живет в Гданьске (до 1918 г. — Данциг). Этот красивый старинный город — полноправный персонаж всех его книг, и неудивительно, что с юности, по признанию писателя, он «сочинял» события, произошедшие у него на родине с героем «Волшебной горы». Роман П. Хюлле — словно пропущенная Т. Манном глава: пережитое Гансом Касторпом на данцигской земле потрясло впечатлительного молодого человека и многое в нем изменило. Автор задал себе трудную задачу: его Касторп обязан был соответствовать манновскому образу, но при этом нельзя было допустить, чтобы повествование померкло в тени книги великого немца. И Павел Хюлле, как считает польская критика, со своей задачей справился.

Павел Хюлле

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза