Всё из-за тебя, Итан

– Пытаться уничтожить надежду – всё равно что вытряхивать песок из пляжной сумки, – понимающе кивает Корали. – Всегда остаётся песчинка-другая.

И откуда она столько знает о надежде? Неужели всё это время надеялась, что мама вернётся?

– Ну а Нима?.. – спрашиваю я, отчаянно пытаясь сменить тему.

– Я её не узнала, – пожимает плечами Корали. – У нас дома нет её фотографий.

– Но почему она уехала? И почему ты мне сказала, что твоя мама – Адина? – Мне хочется расспросить и обо всём остальном, о всей прочей лжи. Но не сейчас.

– Адина говорит, там всё и правда было непросто, – говорит Корали, упирая подбородок в ладони. – Но мне всегда казалось, что Нима хотела от жизни чего-то большего, чем просто растить ребёнка в крохотном провинциальном городке. И потом, я никогда не говорила, что Адина – моя мама, ты сам это предположил. А мне было проще позволить тебе так думать, чем объяснять правду.

– Ты рада, что она вернулась?

Корали не отвечает. Она протягивает руку к волчатам и осторожно гладит одного из них мизинцем.

– Бедные малыши. Теперь они совсем одни в целом мире.

– Вовсе нет, – говорю я. – Они же вместе. Они есть друг у друга.

Глава 68. Домой

Воды мы с Корали выхлёбываем стакана по четыре. Хотим дать и волчатам, но Мак говорит, что они ещё слишком маленькие, чтобы пить из миски, да и в любом случае им нужно молоко. Она включает крошечный приёмник на батарейках и слушает новости: ведущие подтверждают, что ураган проходит. Правда, Мак всё равно считает, что стоит подождать ещё полчаса и убедиться, прежде чем выходить на улицу. За это время они с Нимой, пошуршав по магазину, находят дождевик для Корали и высокие резиновые сапоги для нас обоих (Мак утверждает, что вокруг наверняка будет полно змей), а мы с Корали осматриваем волчат.

Теперь, когда ветер и дождь стихли, они уже не кажутся такими испуганными – даже позволяют нам взять себя на руки и высушить полотенцем шёрстку, а когда я глажу одного из них вдоль хребта, он довольно сопит. Корали берёт другого, чешет за ухом. Возясь с ними, она вовсе не похожа на девочку, которая всего пару часов назад едва не утонула и впервые за много лет увидела маму. Скорее, на девочку, которой наконец-то подарили щенка.

Мак даже удаётся где-то найти пару пипеток.

– Сможете кормить их, когда домой доберётесь.

– Домой? – переспрашиваю я.

– Они, конечно, милашки, но здесь я их не оставлю, – отвечает Мак, грозя нам пальцем. – Если кто за ними и приедет, это будет нескоро, а мне ещё в магазине порядок наводить. Да и Зора с Зельдой явно против.

Мы решаем взять по паре волчат, а Нима, не проронившая ни звука с тех пор, как принесла нам воды, находит пару холщовых сумок, чтобы посадить малышей. Потом она достаёт из кармана ириску и разом откусывает половину.

Я удивлённо поднимаю бровь.

– Низкий уровень сахара в крови, – усмехается она. – Угостить?

Должно быть, это наследственное. Вот и объяснение найденным в последний раз обёрткам.

Мак открывает окно, раздвигает ставни, и в библиотеку проникает луч света, пусть слабый и размытый, но всё-таки немного разгоняющий темноту.

– Боже! – ахает она.

Мы вскакиваем с дивана и бросаемся к окну. Мои ботинки хлюпают по мокрому ковру.

Пейзаж за стеклом ничем не напоминает Палм-Нот – он больше похож на аквапарк, где на ночь забыли перекрыть краны. Мейн-стрит совершенно затоплена. Повсюду, как зелёные спасательные плотики, плавают ветви деревьев и пальмовые листья. Стоявшая через дорогу телефонная вышка рухнула на крышу «Песочницы», оставив неровную дыру в черепице, из-за чего магазин стал похож на гигантскую горку. Деревья, укрывавшие бухту Корали, торчат в разные стороны под самыми невообразимыми углами, понурив жалкие остатки ветвей.

К берегу прибило старую моторку, и каждая новая волна безжалостно волочит её по камням.

Но порывы ветра теперь налетают лишь изредка, да и то вполсилы, а дождь – просто детский лепет по сравнению с тем, что было раньше. Я вытягиваю шею, чтобы взглянуть на мост: волны больше через него не перехлёстывают.

Мак накидывает куртку поверх комбинезона, натягивает резиновые сапоги, потом забирается на подоконник и прыгает вниз, подняв фонтан брызг.

– Как водичка? – интересуется Корали, по её лицу впервые скользит тень улыбки.

Мак, не удостоив её ответом, спускается с тротуара и оглядывается по сторонам. Вода доходит ей до середины икры.

– Ты ведь живёшь за домом Блэквудов, так, Итан? – спрашивает она.

– Ага.

– Значит, пара миль. Не нравится мне это, но разрулим. Не хочу, чтобы ваши предки с ума посходили. Я отведу тебя, а Нима – Корали. Наверху, подальше от берега, должно быть не так глубоко.

– Согласна? – спрашиваю я Корали, кося глазом на Ниму.

– Да. Я справлюсь.

Мы шлёпаем обратно к журнальному столику. Пока я стягиваю насквозь промокшие зимние ботинки вместе с носками и влезаю в резиновые сапоги, Нима осторожно перекладывает волчат в сумки, а после вручает их нам, как внимательная мама – собранный в школу обед. Взяв свою, Корали направляется к окну.

– Спасибо, – говорю я Ниме, забирая сумку.