Всё как у людей

Концепт, честно говоря, был простым и банальным, зато рифмовался с парой давно придуманных мною сюжетов, не вытягиваемых в роман, но любопытных. Испытаем их в деле, кино забабахаем, да еще и подзаработаем, решил я и за день написал заявку сценария, в которой подмял сюжеты под предложенный концепт.

На этом все и кончилось.

В положенный срок киношники ответа не дали, а когда я вышел на связь с ними несколько месяцев спустя, объяснили, что уже не считают тот проект приоритетным. Мягкий вопрос про деньги они встретили мудрым «Не в деньгах счастье», а на следующий вопрос, могу ли я предлагать другим продюсерам непригодившуюся заявку, убрав из нее детали исходного концепта, просто не ответили – ничего и никогда.

Я, признаться, разозлился так сильно, что предпочел наглухо забыть про эту кинокомпанию, свое сотрудничество с ней и свою заявку. Вспомнил я о ней лишь в прошлом году, когда меня уговаривали поучаствовать в некотором литературном проекте повестью с продолжением. В тот проект идея не зашла, но внезапно я сам загорелся ею, очистил сюжет от чуждых влияний и написал повесть «Светлая память» – так, как хотел и как был должен.

Я наберу Рассказ, в котором автор убоялся собственной свирепости и сочинил альтернативный финал

Аня торопливо сказала:

– Мама, некогда совсем, прости, я попозже наберу.

Мама попыталась досказать адскую, как в дневном ток-шоу, историю тети-Таниной родни, которая досаждает звонками всем подряд, но Аня выдохнула «Все-все», дала отбой, досадливо подумав: «Перезвонит ведь», и схватила серую улюлюкающую трубку.

Звонил, к счастью, не босс, Аня, не дослушав, разорвала связь и ухнула в допиливание презентации. Все к лучшему: босс не позвонил, значит, Аня может явиться пред его мутны очи с отшлифованным брифом, без напоминания и на час раньше срока. Иногда он такое любит. Иногда кроха любви перепадает исполнителям. Иногда им от этого бывает счастье.

Счастье обошло, но радость зацепила солнечным крылом: босс не убил, не обгавкал и даже не сравнил Аню ни с каким животным, а сдержанно похвалил за оперативность и велел переделать восемь страниц. Ну как велел: чиркнул карандашом поперек, насквозь, и сказал: «Клиент – идиот, конечно, но не настолько. Сделайте чуть погуще, но чтобы доступно».

И Аня двое суток, можно сказать, не размыкая ног, обеспечивала необходимое соотношение густоты с, прости-боженька-и-не-забудь-по-возможности, доступностью. Радику, естественно, доступности не обломилось, надо было держать себя в тонусе и на взводе, а недодача сразу обеспечивает и внутренний тебе, и внешний взвод, – не тебе, Радик, ты уж прости и успокойся хотя бы тем, что и никому другому. Радик, естественно, успокаиваться не хотел, градус отношений и ощущений рос, Аня пылала, скрипела зубами и нашлепывала друг на друга один креатив красивше другого – залюбуисся.

Босс любоваться не стал. Бегло просмотрел, мрачно покосился на календарь и на часы, давая понять, что совсем ты, коза, руки и кадык мне цейтнотом выкрутила, иначе утаптывала бы рабочую поверхность веселым Сизифом до совершенной гладости и прозрачности. Буркнул, ткнув в произвольно выбранный слайд: «Вот здесь по-человечески сделайте» – и нырнул в годовой отчет, давая понять, что аудиенция окончена, а свобода с чистой совестью – вот они, туточки, за окошком.

Аня деловито кивнула, деловито дошагала до рабочего места, деловито выругалась, деловито сделала по-человечески, потом ввела поправку на представления босса и убрала лишнее, выдохнула с энергичным пришептыванием, испуганно огляделась и сама засмеялась собственному испугу. Всем было не до нее, все были в пене и в мыле, а Аня отстрелялась. Аня молодец, красава и Человек Заслуживший. Все на свете и сразу.