Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

Под внешней отстраненностью может скрываться сентиментальность, романтичность, однако не всем удается пробиться к ней, поэтому часто голубоглазые остаются непонятыми, одинокими. Таким людям свойственна обидчивость, даже по пустякам, ранимость, повышенная чувствительность, которые они тщательно пытаются от всех скрывать.

Не пора ли решиться? (продолжение рассказа «Куда смотрят мужики?» из сборника «Зеленые глаза»)

А сколько ещё неизведанного! или Игра в кошки-мышки

Настоящая итальянская жена

Найду! Обниму! Не отдам никому!

Любовь стоит того, чтобы ждать

Чистой воды блеф

Всё, возможно, будет не так уж и плохо!

Ты ворвалась в мою жизнь непрошено…

А если это любовь, то…

Наш неоконченный роман

Так вот она какая – любовь!

Пять слов на букву «Л»

Все цветы в твоих руках

Кто бы мог подумать?

Молчун ты мой любимый!

Пять слов на букву «Л»

1

Ингварр¹ с завистью смотрел на извивающуюся змеёй очередь с нетерпеливым предвкушением ожидающую получения порции адреналина на Американских горках, куда ему со своей акрофобией² попасть не светило никогда. Некоторые были даже готовы простоять лишние 20 минут, чтобы попасть именно в первый вагончик, где невозможно спрятаться за спину впереди сидящего. Где ты первым ухаешь вниз с самой высокой точки, где ты первым зависаешь вниз головой и первым же почти вылетаешь с сиденья на крутом повороте, когда кажется, что тебя уже не спасут от неизбежного свободного падения ни ремни безопасности, ни плотно зафиксировавший твои ноги металлический поручень.

Именно такой отчаянной компанией смельчаков оказались молодые люди – четыре девушки и четыре парня, на которых Ингварр обратил внимание ещё в Комнате смеха (пока единственный аттракцион, который он посетил на этом празднике жизни). Молодые люди так заразительно смеялись, разглядывая свои искажённые отражения в зеркалах, строили рожицы, приплясывали и жестикулировали, что не обратить на них внимания было не возможно. Ингварр, категорически не понимавший что может быть весёлого в собственном уродстве, в раздражении тогда решил, что так беспардонно громко могут себя вести только итальянцы или французы. Ну, ничего, сейчас мы посмотрим, с какими зелёными лицами они выйдут с американских горок, – злорадно подумал Ингварр и остался ждать окончания их заезда.

Но позлорадствовать не получилось. Компания выскочила из вагончика даже более весёлая и возбуждённая, чем садилась, а ведь многие, кто прокатился вместе с ними, тащились на подгибающихся ногах, а некоторые, не стесняясь, ложились на газон и даже асфальт. А эти, без роздыху, гурьбой, тут же отправились дальше. «Американцы!» – догадался Ингварр. Ну, конечно, на итальянцев они совсем не походили внешне, хотя и много жестикулировали, а для французов были слишком красивы, особенно девушки.

За размышлениями об их национальности, Ингварр не заметил, что пошёл вслед за компанией, и оказался перед аттракционом Ладья. Собственно, Ладья представляла собой самые обыкновенные качели. Правда, раскачивались они амплитудой больше 180^о, из-за чего те, кто сидел на последних, самых дальних от центра рядах, ощутимо подпрыгивали, отрываясь от своих мест. Желающих их занять было не много, так как в очереди стояли в основном родители с детьми. Относительно безопасно было только на первых рядах в центре. Пока Ингварр рассматривал аттракцион и анализировал его крутизну, за ним выстроилась очередь. Ему стало стыдно перед детьми за свой страх, и он мужественно решил: если ему найдётся местечко в первом ряду, он останется, а если нет – тихонечко уйдёт.

Место нашлось. Ингварр постарался сосредоточиться, чтобы не поддаться панике, которая уже скрутила его внутренности и набатом била в голову: наплюй на стыд! Уходи! Спасай свою жизнь! Какая тебе разница, что о тебе подумают дети, с горящими глазами ждущие, когда эта адская машина начнёт раскачиваться?!?

Смотритель начал проверять крепления с дальнего конца и попытался уговорить американцев пересесть пониже, благо, что между людьми, жмущимися к центру, и последним рядом было несколько свободных рядов, но те категорически отказались. «Сумасшедшие русские!», – проворчал смотритель, проходя мимо Ингварра. «Русские?!?», – поразился Ингварр. Эти раскованные, свободно выражающие свои эмоции, позитивные люди – русские?!?

Ингварр никогда не бывал в России, хотя его родина – Хёртаген³ имела с ней большую протяжённость границы, чем соседние Финская и Норвежская вместе взятые. Он представлял русских дикими, сильными, суровыми, замкнутыми викингами. Викингами, остановившимися в своём развитии где-то в Средневековье, в отличие от реальных потомков скандинавских викингов – датчан, норвежцев, шведов, которые уже давно шагнули в цивилизацию. И тут такой переворот в сознании!