Всё может быть

Он прижимается ко мне и сонно улыбается.

— Я не старичок.

— Хорошо. Ты просто старше меня.

— Так-то лучше. Я в порядке. Ты еще не хочешь спать. Я с удовольствием побуду еще. Се n'est pas un probleme.

О, заткнись ты со своим идиотским французским — испортишь весь настрой. Но, разумеется, вслух я этого не произношу, а говорю, изучающе глядя на него:

— Значит, танцы до утра.

— Хорошо, — смеется он. — Я устал.

— Пойдем. — Я беру его за руку, и он поднимается на ноги. — Я уложу тебя в постель.

Я могла бы сказать «пойдем в постель», но это было бы слишком очевидно, как вы думаете? Тогда Он бы понял, что я решила сделать это сегодня, и мы бы стали подниматься по лестнице и думать: стоит нам войти в комнату, как надо будет, по выражению Джулс должны будем, заняться любо-о-овью. Да на полдороге кого-нибудь из нас обязательно стошнило бы от нервного напряжения!

Мы прощаемся с Сарой и Чарли и смущенно машем рукой Джулии и всем остальным, которые едва различают нас в толпе народа. Затем идем наверх. Я веду Эда за руку. Мое сердце бьется, и все еще не верится, что собираюсь сделать это. Но мне почему-то хочется — ради бога, не подумайте, что я проститутка какая-нибудь, — хочется дать ему что-то взамен этого замечательного вечера.

Эд останавливается перед дверью своей спальни и обнимает меня.

— Ты самая красивая из всех, кого я встречал, — говорит они придвигается ближе, — что ты со мной делаешь?

Он произносит это таким тоном, что мое сердце тает, и я поднимаюсь и целую его в губы, а когда отстраняюсь, улыбаюсь и говорю:

— Ты останешься со мной сегодня?

Мой голос слегка дрожит, потому что я знаю — Эд такой старомодный. А вдруг он посчитает меня наглой потаскушкой и мне придется попрощаться со своей новоприобретенной роскошной жизнью?

— Ты уверена? — шепотом спрашивает он. — Я могу поспать в своей комнате. На самом деле я не ожидал…

Я прерываю его поцелуем, потом очень ловко открываю дверь одной рукой и мягко подталкиваю его другой.

Глава 21

Иногда я так злюсь на себя, что мне кажется, сейчас закричу. У меня внутри будто глубокий колодец, полный обиды и ярости, и мне нужно очень сильно сосредоточиться, потому что иначе все это перельется через край и я совершенно перестану себя контролировать.

Вот что я чувствую сегодня утром. Эд сидит рядом, мы только что проехали Гилдфорд и направляемся домой, и мне хочется его убить. Он все время бросает на меня беспокойные взгляды и кладет мне на колено руку, ободряюще пожимая его, но каждый раз после этого я еле сдерживаюсь, чтобы его не ударить.

Я знаю, что веду себя как сволочь. Знаю, что похожа на избалованного ребенка, который не получил что хотел. А он все время смотрит на меня как брошенный щенок, и из-за этого мне хочется еще сильнее обидеть его.

Так в чем его ужасное преступление? Он не умеет заниматься сексом. Это было отвратительно. Он просто жалок.

Понимаете, этот парень вроде как самый завидный холостяк в стране и, наверное, у него должен быть хоть какой-то опыт, но мой вердикт — он не имеет ни малейшего понятия о том, как заниматься сексом. Ни малейшего понятия.

И я готова разорвать его на части от злобы; хоть и знаю, что это несправедливо, но ничего не могу с собой поделать.

Ладно, вам, наверное, не терпится узнать все подробности этого жалкого происшествия. Так вот, я затащила Эда в свою комнату и начала целовать его, и поцелуи эти были слишком слюнявые. Поэтому я переместила губы и стала тихонько клевать его в щеку и в шею, спускаясь ниже. И тут поняла, что именно в нем меня отталкивает.

Его запах, понимаете естественный запах его тела, мне не нравится. Он не совсем неприятный, но какой-то… кислый, что ли. Мне пришлось даже плотно закрыть рот и языка больше не высовывать.

Знаю, знаю, на этом мне надо было остановиться. Я должна была понять, что никакого сексуального притяжения между нами нет и в помине, по крайней мере с моей стороны, но я продолжала. А что? Героиня Джулии Робертс в «Красотке» говорила, что она никогда не целует своих сексуальных партнеров в губы, — правда, для героя Ричарда Гира она сделала исключение, но кто бы не сделал? Поэтому я решила, что могу заняться сексом с Эдом и при этом не целовать его.

Поскольку мне больше не хотелось прикасаться губами к его коже, Эд, видно, вообразил, что эти странные птичьи клевки, которые я изображала, меня очень заводят, поэтому он начал так же поклевывать меня. Тут я резко остановилась, потому что это было не чувственно, не сексуально, а только безумно меня раздражало.

И тут он сказал:

— Хочешь раздеться в ванной?

Это показалось мне очень странным, потому что я-то представляла себе, что в порыве страсти он просто сорвет с меня одежду, но все равно пошла в ванную, взяв футболку. Когда я вышла, Эд уже лежал в кровати, натянув одеяло до подбородка, и моей первой мыслью было убежать далеко отсюда.

Но, будучи женщиной целеустремленной, я задавила этот порыв в зародыше и тихонько забралась под одеяло рядом с ним. Он прижался ко мне и снова начал целовать. Я подумала: все будет нормально, как-нибудь справлюсь.