Всё началось с дракона

Кстати, не довольна моим решением была не только она, но и совет, причём почти в полном составе. Они не понимали, почему я вдруг всех отозвал, когда это был отличный шанс вернуть людей к палкам. Я и сам так думал, но слова Ирис, о наших новых знакомых, меня переубедили. И тут не важно, КАК именно умрут люди, они всё равно теперь попадут или туда или туда. Тех, кто верит в перерождение или небытие почти не осталось. И как опять же объяснила мне Ирис — тяготы толкают людей к религии даже быстрее, чем всё остальное. Так что важно КОГДА! Если разом умрёт слишком большое количество людей, то кто знает, во что это в итоге выльется? Опять же чем сильнее эмоции во время смерти, чем больше пережитого и выстраданного, тем больше они отдадут мирам. Недаром же эти двое натворили такое, просто чтобы получить одну единственную душу, которая просто очень много видела.

А есть ещё и вопрос, почему они рассказали всё это мне? Что ещё такого они знают? Догадок и предположений было много и все они мне не нравились, поэтому я решил их отодвинуть на потом. Сейчас у меня есть более важная задача.

Всё и сразу, вместе со своими догадками, я рассказывать совету не стал, но основное все же донёс. И даже это — их просто шокировало. Мои конкретные действия сейчас, стали понятны и вопросов больше не вызывали, зато действия в целом, и что вообще теперь делать… прямо таки повисли в воздухе.

Я снова встал и прошелся. Совет уже второй день пытался всё как-то понять, обдумать и начать действовать. И единственный кто предложил хоть что-то реальное был Марли. Он принёс бумаги с прошениями инструктора школы по ОФП, привел выдержки из моей речи и получил полное одобрение на все свои действия.

Он даже заглянул ко мне, поинтересовавшись, иду ли я на школьный экзамен, но увидев моё состояние, даже не стал настаивать или подкалывать, когда я ответил отрицательно. Для меня веселье закончилось. И мне нужен был брат! Но он выбрал не меня! И это тоже было больно. В конце концов, я же ради него всё и делаю!

Я резко остановился. Вот что, я снова вру? Как давно я поменял правду и ложь местами? Зачем я это делаю?

Куча мыслей тут же услужливо закрутились перед глазами, и большинство из них были крайне не привлекательными. Я сел в этот раз прямо на пол и схватился за голову руками.

— Да твою то ж…!! — заорал я и выругался. Полегчало, а потом мелькнула мысль, что это даже хорошо, что Мала нет рядом.

Нет, когда я кинулся его спасать, всё было кристально ясно. Он исчез, и я испугался, что никогда его больше не увижу, что все, что я делал, то кем я в итоге стал — напрасно. И когда он, наконец, позвал и я вернулся, тоже всё было ясно. Всё шло по плану.

Я искренне радовался за него, когда понял, что брат влюбился. Мне действительно понравилась Ирис, и я по-настоящему захотел, чтобы они смогли остаться вместе…. Когда же всё пошло не так? И ответ-то очевиден. Когда я влюбился сам! Я не заметил, что мои действия стали преследовать совсем другую цель и чуть всё не испортил.

Я обнял колени руками и положил на них голову.

Так что же мне делать теперь? Стоит ли дальше следовать своему плану? Что будет, если вместо Мала останусь я?

И память тут же услужливо подсунула картинку, как от Ирис прилетает удар мне в челюсть, как она кричит: «Да отстань ты уже!» Её взгляд, когда она поверила, что Мал действительно умер.

Нет, его я ей не смогу заменить. Даже если я каким-то образом не дам ей последовать за ним или убить себя, она со мной не останется. И те кошмары, от которых я столько лет, даже веков просыпался в холодном поту, станут реальностью. Так что придется мне быть повелителем до конца и, наплевав на собственные чувства, желания, на понятия добра и зла, доделать то, что действительно необходимо.

Я встал и похлопал себя по щекам, чувствуя, как остывает мой взгляд и мои чувства. И сразу стало легче. Боль привычно забилась в самый дальний уголок, а мысли обрели кристальную ясность. Фир уже добрался до места, и я видел его глазами, что Парми я впрямь сейчас там. Не конкретно в этот момент, что и хорошо, но прячется именно там.

Повинуясь моим желаниям, Фир оставил записку на столе и спрятался. Через некоторое время в комнату вошла Парми, похудевшая и осунувшаяся, с взглядом загнанного зверя и искорками сумасшествия где-то в глубине них. Она заметила записку и подскочила на месте, а вокруг домика тут же появился барьер. Да уж, нервы у неё совсем сдали.

Поняв, что никого нет, она выдохнула и осторожно развернула записку. Пробежала по ней взглядом и, отбросив от себя, зашипела не хуже змеи. Какое-то время она зло таращилась на бумажку, но потом подняла и снова перечитала.

— Ты думаешь, я дура! — закричала она вслух, — Что я снова поведусь на твои лживые обещания?! Поверю?! — она тихонько захихикала, — Вот уж нет! Нет!! — выкрикнула она и истерично захохотала, кинув записку в камин. Потом так же резко заткнулась, и какое-то время смотрела на пламя. Тяжело вздохнула и уселась в кресло. Потерла лоб и заворчала вслух, разговаривая сама с собой.