Всё сначала!

В качестве противовеса материальному недостатку наши творческие дела шли в гору. Диана просто фонтанировала стихами и песнями. И у меня случился сочинительский всплеск перед последующим многолетним затишьем. Кстати, мы довольно-таки быстро сделались магаданскими знаменитостями. Секрет успеха был прост – в маленьком городе необычайно развита взаимовыручка. Мы давали сольные концерты. Нас приглашали в радиоэфир. Местные телевизионщики отсняли в «Империале» получасовой репортаж о нашем дуэте – так мы впервые попали «в телевизор». Без нас не обходился ни один квартирник. На одном из таких импровизированных домашних концертов по случаю дня рождения автора-исполнителя Андрея Сорокача «Сороки» 17 февраля была записана «Первая пуля» – неофициальный акустический альбом, положивший начало обширной дискографии «Ночных снайперов».

А затем в нашей жизни случилась Весна! Нет, пока еще не «Тридцать первая», а «Студенческая». Это грандиозный Всероссийский молодежный фестиваль. Он включает в себя различные направления музыкального творчества и проходит ежегодно при государственной поддержке. Его масштабы поистине впечатляют – отборочные туры проводятся в вузах всех регионов страны. Это единственный в своем роде не фейковый конкурс, в котором юные ребята из любых, даже самых отдаленных уголков нашей необъятной родины, могут продемонстрировать свои таланты. Как представители Северного университета мы с Динкой заняли первое место на предварительном межвузовом этапе, после чего выиграли региональный отбор и в мае 1994 года в качестве финалистов выехали в Самару на заключительный Гала-концерт.

Лауреатство ушло самарскому трио «Клуб», а мы разделили специальный приз «За лучший песенный номер» с еще тремя исполнителями: Марком Толчинским из Махачкалы, группой «Воляры» из Новосибирска и читинским народным ансамблем «Вечерея». Я снимаю шляпу перед значимостью «Студенческой весны» в снайперской истории, но запомнилась она мне лишь типичной для молодежных тусовок развеселой атмосферой всеобщего праздника, литрами портвейна на голодный желудок, полуночными песнопениями и знакомством с Митей Гореловым – в ту пору барабанщиком мурманской рок-группы «Кузя-Бэнд», семнадцатилетним длинноволосым, субтильным юношей в очках. Ни мы с Дианой, ни он тогда не предполагали, что через семь лет судьба свяжет нас прочным узлом совместного творчества. Мы просто обменялись адресами, телефонами и расстались, условившись когда-нибудь непременно повидаться. Диана еще пошутила: «До встречи на крутой рок-тусовке». Как в воду глядела… Следующим фестом, где мы с Митей пересеклись, было «Нашествие». Куда он приехал в качестве барабанщика группы ДДТ.

Анекдотическая ситуация: полгода мы зарабатывали деньги, чтобы купить билеты до Питера, а покинули Магадан нежданно-негаданно, уехав на Большую землю абсолютно бесплатно за счет организаторов «Студенческой весны».

Из Самары мы отправились поездом в Питер. Я помню, как смотрела в вагонное окно, предвкушая встречи с родным городом, с мамой. Пока меня не было, ее поддерживали мои друзья. Каждую пятницу они приходили к ней в гости. Чаевничали, беседовали, пели, пили, отвлекали. Традиция пятничных встреч сохранилась вплоть до 2002 года. Лия Давидовна была очень сердита за мой внезапный побег в Магадан. Растопить лед обиды я решила своим эффектным возвращением. На пороге родной коммуналки я возникла вся, как мне тогда казалось, из себя стильная и загадочная: в черных очках с модельной стрижкой. В руках я держала красную розу на длинном стебле. Увы, лед только чуть тронулся, но не более…

Вернувшись, мы попытались пожить на Кавалергардской, но это недолго продолжалось. У Лии Давидовны и Дианы сложились непростые отношения. Чтобы не доводить до конфликтов, они старались поддерживать прохладный нейтралитет, но стычки все равно случались. Я лавировала между ними, пытаясь сглаживать острые углы. Ситуация зеркальная магаданской. В обоих случаях выходом стал поиск отдельного жилья.