Всё-таки живые (СИ)

Для начала следует описать семью, в которой я поселилась. Для далеков сам факт семьи был всегда чем-то абстрактным, сухой строкой в словаре, а семейное поведение нам доводилось наблюдать по большей части только во время захвата очередной колонии, и укладывалось оно в два варианта: или все пытались друг друга спасти даже ценой собственной жизни, или все резво становились каждый сам за себя. Остальные поведенческие особенности семейных видов считались настолько незначительными, что о них лишь вскользь упоминалось в общем курсе ксенобиологии. О том, что такое — сосуществование нескольких поколений, связанных между собой генетически, я даже не задумывалась. Но теперь уже два года за ним наблюдаю, и не могу сказать, что это смертельно скучно. Скорее, даже забавно. Столько нового каждый день узнаёшь!..

Центрообразующей единицей являются Фёдор и Мари Скворцовы, муж и жена. Пара, уникальная во всех смыслах: он — учёный-конструктор, работающий с местными космическими технологиями в соседнем городе Королёве, насквозь засекреченный и, по-местному, невыездной, а она — француженка, до сих пор картавящая, говорящая в нос и произносящая половину фраз на родном языке, официально домохозяйка, но на деле даёт частные уроки фортепиано и рисунка. Невозможное сочетание, но подозреваю, над прикрытием семьи поработал Доктор со своими психобумажками, фильтрами восприятия, автоматическими переводчиками и умением морочить головы даже спецслужбам. А для подозрений у меня есть все основания, начиная с Маришиного очень специфического французского и заканчивая подлинным платьем конца семнадцатого века, хранящимся в чемодане на втором этаже дома вместе с парой таких же древних пистолетов — подлинных, но как и платье, выглядящих довольно новыми.

У Фёдора и Мари трое детей, все уже довольно взрослые: младший в следующем году заканчивает школу, средний учится на втором курсе института, а старшая дочь уже замужем и с ребёнком, годовалой девчонкой с пафосным именем Антонина. Кроме того, у Скворцовых полно родни по мужниной линии, начиная от свёкра и свекрови, заканчивая какими-то немыслимыми четвероюродными племянниками и племянницами. Про Мари, конечно, такого не скажешь — она совершенно одна, что немудрено, если она действительно сбежала из времён Французской революции в будущее.

Скворцовы живут в дачном посёлке Валентиновка, в собственном доме. Вообще, у них есть большая по местным меркам квартира в Королёве — это отсюда или сорок минут пешком, или на раздолбанных «жигулях» Фёдора прямо к дому, или одну станцию на электричке, и там городским транспортом или своим ходом. Но они уступили её детям, прежде всего, семейной Дарье. Антону оттуда тоже ближе на учёбу, чем с дачи — он учится в МГИЛ, планирует потом дёрнуть куда-то за Урал, восстанавливать тайгу. А Сёмка собирается податься в космонавты, так что упрямо рвётся в армию прямо со школьной скамьи, а оттуда — в Жуковку. Мари не о чем тревожиться, он как раз успеет попасть в мирный промежуток: из Афганистана уже начинают выводить войска, Чечня ещё не случилась, ему ничто не грозит, вот только мне приходится об этом молчать. Время-шремя, всё сложно. Вдруг ситуация внезапно перепишется из-за чьих-то происков?