Всё-таки живые (СИ)

После полуночи, отзвонившись со своей аппаратуры дежурному в институт и заставив Фёдора изобразить перед микрофоном «умирающего лебедя», я наконец выдвигаюсь к Фадеевым. Это на самой границе дач, почти в Королёве, и чтобы не петлять по улицам, я сразу поднимаюсь на десяток леров, не забыв врубить режим невидимости для систем ПВО — весьма полезно рядом с местным ЦУПом и раскиданными по Подмосковью радарами противоракетной обороны. Жаль, спиридонский проект так и не был реализован до конца, полная физическая невидимость нам недоступна, а свечение двигателей сложно принять за огни самолёта. Поэтому и пришлось выдвинуться так поздно. Рабочая неделя плюс строжайшее отношение к опозданиям равняются крепко спящему населению. А если меня вдруг заметит какой-нибудь забулдыга-полуночник, то кто ему поверит? Скажут, с пьяных глаз померещилось.

Дом Фадеевых оказывается небольшим, но двухэтажным, сложенным из силикатного кирпича. Тёмные окна, из трубы не идёт дымок, запахи жизни отсутствуют. За два года я привыкла, что в человеческом доме всегда пахнет готовящейся пищей, а в случае примитивного отопления, как в дачных посёлках и деревнях, ещё и печкой — ну а во дворе, соответственно, наколотыми дровами. Здесь же в воздухе, судя по данным компьютерного анализа, только оттаявшая земля, влага и фитонциды пробивающегося на соседней грядке чеснока, плюс микроскопическая примесь пыльцы от первоцветов у крыльца. И... ещё более микроскопическая, но улавливаемая сенсором доза вируса. Это плохо. Прежде чем попробовать заглянуть в какое-нибудь окно, я внимательнее приглядываюсь к почве, максимально расширив диапазон зрительного восприятия. Гм... Странно, мне казалось, что здешние весенние цветы немного другого оттенка — по крайней мере, я ещё ни у кого не встречала розоватых подснежников. Приблизить изображение... Это не просто цвет. Это краснота, расползающаяся по лепесткам и даже листьям вдоль жилок. А значит, в почву вместе с водой попал подозрительно красный пигмент. А ещё, помнится, были спорополлениновые шарики... Бр-р-р, что-то мне не по себе от зашевелившихся в мозгу предположений. Если инфекция способна передаваться через воду и поражать не только животных, но и растения, очень скоро её распространение станет лавинообразным. Сейчас весна, талые воды в больших количествах просачиваются везде и всюду, самое подходящее время для ввода отравляющих веществ в грунт. Вопрос, что будет с живым существом, съевшим чесночку с инопланетным вирусом, которому плевать на знаменитые чесночные фитонциды? Если, конечно, это существо раньше не наглотается водички из-под крана, набранной из речки, пополнившейся из растаявшего снежка. Вопрос номер два, откуда красные выделения в таких количествах, чтобы окрасить цветы? В подвале дома — фабрика по производству вирулентной пыли? И вообще, почему вирус при таком раскладе не передаётся воздушно-капельным путём?

Снова поднимаюсь и осторожно заглядываю в незашторенное окно второго этажа. Никого. Спускаюсь и пытаюсь найти хоть какую-то щёлку в глухих занавесях на первом. Беспросветно. Однако сканеры улавливают кое-какие звуки, присущие живым существам, типа шагов по скрипучим половицам. Хозяева в доме, хозяева не спят, хозяева бродят в темноте и даже не смотрят телевизор. Странно? Ещё бы. Придётся активировать мой самопальный режим тотального подавления сопротивления и вломиться в дом. Выставляю максимально возможное напряжение на корпус в соответствии с теми изменениями, которые я от нечего делать понавертела в своей защитной оболочке. Теперь один короткий приказ, и активируется моё новое оружие — прикосновение гравиплатформы к пропитанному водой, как губка, грунту уложит любого в радиусе десяти де-леров, а попытка протянуть ко мне руку окончится смертельным разрядом.

— Гм, а вот и гиперсолонка инженера Скворцова, — раздаётся со стороны крыльца. Дверь приоткрыта щёлкой, и тот, кто за ней стоит, явно на меня смотрит. — Что ты здесь делаешь?

Чем дольше Фадеевы, или то, что от них осталось, считают меня роботом, тем лучше.

— Согласно инструкции, я должна убедиться, что больной ребёнок в этом доме получает всю необходимую медицинскую помощь. Разрешите войти?

Метод, позаимствованный у Доктора. Он имеет привычку влезать в самое пекло, а потом выкручиваться, как винт из разболтанной резьбы. Почему бы не попробовать применить ту же тактику? Да, Фадеевы узнают про меня что-нибудь лишнее — например, про мою способность летать. Но не факт, что они этого уже не увидели, пока я пыталась заглянуть в дом. А убить далека — дело непростое, и вряд ли они на это способны.

— Ну, проходи, — дверь приветственно распахивается.

— Вы тоже нездоровы, — замечаю я, поднимаясь на крыльцо и разглядывая открывшего мне дверь мужчину. Те же симптомы, чего и следовало ожидать.