Всё-таки живые (СИ)

А уж с третьим действующим лицом компания на ТАРДИС разберётся и без меня. Да, не люблю оставлять недоделки, но в данном случае я сделала достаточно, чтобы облегчить работу другим.

В третий раз за вечер я проникаю на атомную электростанцию.

Что ж, третий раз за всё платит.

Комментарий к Сцена четырнадцатая. *это всё сказочки, что ничего не известно про состояние четвёртого блока на данный момент. На самом деле, он весь регулярно обследуется, включая шахту реактора, там проводятся замеры и даже фотосъёмки, в главном зале каждая балка и кусок бетона учтены. Конечно, просто так разгуливать там смысла нет, но если быстро и в спецкостюме, то народ работает. И заодно автор развеет ещё одну сказочку, что мол, саркофаг не нужен, всё топливо выметнуло в атмосферу, раз его нет в шахте реактора. Ага, нет. Оно расплавилось и стекло по вентиляционным трубам на нижние этажи в виде лавы, которая до сих пор страшно фонит. Причём если сперва она была удивительно прочной (от неё когда-то образцы еле отковыряли бронебойными пулями) то сейчас, через четверть века после катастрофы, сделалась очень хрупкой, трескается при малейшем чихе и вот-вот начнёт «пылить». Так что спасибо Украине, что саркофаг ещё есть. Дополнительную сотню с гаком тонн радиоактивной пыли Евразия не потянет и сказочные дриады не подлечат.

**Система централизированного контроля СКАЛА – информационно-управляющий вычислительный комплекс при атомных электростанциях типа Чернобыльской.

***собственно, почему в библиотеке у Ривер не было любимого универсального инструмента… =)))

====== Сцена пятнадцатая. ======

Фёдор и Мари часто играли в шахматы. Хотя пару раз они меня втянули в это дело, но мне с ними было скучно, им со мной тоже, слишком быстро сражение подходило к финалу. Шахматы интересны, когда противник тебе равен. И вот сейчас я не могу отделаться от ощущения, что я — фигура на доске. Даже понятно, откуда у этой ползающей в мозгах ассоциации ложноножки растут, но всё равно неприятно. Впрочем, ферзь из меня никак не получится, я больше на коня тяну — хожу такими же кривыми и непредсказуемыми скачками, порой не сильно понятными даже мне самой. Беда в том, что все остальные фигуры вынужденно ушли в пассивную оборону, я одна и все решения тоже должна принять сама. В прошлые разы наши с Доктором цели в принципе совпадали, и решения были коллективные. Про второй раз и говорить нечего, там вообще мои солдаты поучаствовали, я себя чувствовала прямо командармом. Тогда я могла сойти за ферзя, хоть и со скрипом. А сейчас — именно конь или обалдевшая от собственной наглости пешка, лезущая в атаку на короля. Дриады не в счёт, они поразительно глупы и очень неустойчивы в окружающей среде, и, хотя мне в итоге удалось объяснить им, что от них требуется, долго они не продержатся.

Впрочем, я тоже — до взрыва четыре земных минуты.

Болтаюсь перед входом в центральный зал. Амариллы шипят навстречу, но гораздо громче в динамике рычит Хищник, которому совершенно некогда вытаскивать меня из пекла, ему надо домонтировать очередную Гениальную Машину Для Спасения Мира:

— Вылезай оттуда, слышишь? Я ведь всё равно за тобой приду.

— Не придёшь, — отвечаю. — Доктор, ты понимаешь, что я не хочу жить? Ещё с того дня, когда ты не дал мне покончить с собой на Эккелине. Это был день моей смерти, а ты заставил меня умирать ещё два года. Ради того, чтобы не сойти с ума, я пошла на такое, чего не оценил бы ни один далек в мире — на контакт и ассимиляцию с низшими. Ты этого добивался? Ты добился, только не того. Это не жизнь, я отвергаю такое существование. У меня появилась возможность с пользой погибнуть. Дай мне её. Я не твоя вещь.

Формально, конечно, его. Он же выкупил меня у Империи. Но Хищник органически не переносит рабство, так что ожидать от него придирок к словам глупо.

— А если я тебя попрошу — или, если тебе угодно, прикажу — вернуться? — просит Ривер.

— Я не приму приказов от низшего существа.

— Что-о?! — возмущённо вопит динамик. — Взорвёшься — домой не приходи!!!

Пожалуй, я должна им кое-что сказать на прощание, прежде чем обрублю связь с кораблём.