Всё-таки живые (СИ)

Я стою напротив их группы, готовая в любой момент воспользоваться всем своим арсеналом — электричеством, звуковыми волнами любого диапазона и прочими видами волн и излучений, для генерации которых можно использовать собственный корпус. Проблема в том, что всё это — накрывное, и мой контрольный образец тоже попадёт под удар. Патовая ситуация, и мы все это понимаем. Сдвинусь — свернут шею пацану, и прощай, эксперимент. Ударю — убью и его.

— Ну вот и всё, — говорит Василий на правах самого наглого. — У тебя два варианта, машина. Или уходи с этой планеты, или самоуничтожься прямо здесь и сейчас.

Меня трясёт от диссонанса детского голоска и взрослого тона. Лучше бы противник использовал милиционера, как представителя законной власти, чем мальчишку. Наверное, богатое детское воображение облегчает понимание инопланетного разума с принципиально другим мышлением. У детей меньше рамок в головах, не случайно мы тоже использовали их для своих стратегических компьютеров. Не случайно для интеграции в человеческое общество я пользуюсь Пашкиным обществом и примером.

— Не смейте называть Таньку машиной! — малец уже в который раз пытается засветить противнику по коленке, но бьёт ниже. Участковый тут дылда, а Павел — мелкий. — Она живая! Она мне как сестра! И плевать, кто она и откуда! Она нас всех защитит, потому что она зыкенская! А вас всех убьёт, поняли?!

— Живая? Что значит, живая?

— Павел, заткнись.

— Дураки! Она просто инопланетянка в скафандре! — и кричит уже мне. — Чего — «заткнись»?! Они не смеют тебя обзывать машиной! Тупые дураки, на *уй порву!

На мне скрещиваются пристальные взгляды всех инфицированных. Ну всё, приехали.

— Тогда даже проще, — говорит диспетчер. — Или ты добровольно будешь инфицирована, или мы убьём мальчишку.

Пашка по-прежнему не понимает, как он меня подвёл, продолжает выворачиваться и орать, чтобы я не обращала внимания на слова противника. Я медлю, слушая, как тихо-тихо тикает система жизнеобеспечения, и меня постепенно начинает колотить озноб, вовсе не на почве ультиматума. Почему мальчишка так в меня верит? Что значили его слова о сестре? Я достигла своего? Ассимилировала с землянами? Они начали воспринимать меня как себе подобного? Я... сестра... низшего... существа?

Меня внезапно накрывает приступом тошноты, который удаётся сдержать лишь каким-то чудом, и я выплёвываю в микрофон, содрогаясь от гадливости:

— Убивайте.

Пашка замолкает и вытаращивается на меня.

— Что? — удивляется Васька.

— Убивайте, — повторяю. — Я не стану жертвовать собой ради одного землянина, потому что тогда не смогу остановить заражение.

— А ты так и так не сможешь, — отвечает мне водитель.

— Кстати, знаешь, почему твой братишка до сих пор здоров? — ухмыляется Васька. Вот вам и маленький вежливый человеческий детёныш, меня уже трясёт от его голоса. Теперь буду не любить детей в несколько раз сильнее. — Мы хотели тебе показать, что мы можем и что скоро будет по всей планете.

Диспетчер машет в сторону главного здания, где горят окна и где должен находиться распределительный пульт и ещё один дежурный. Гул электричества, пронизывающий воздух вокруг нас, чуть меняет интонацию. Человеческое ухо бы не уловило, но я это чувствую всей внешней оболочкой. Что это? Они как-то воздействуют на частоту энергии? Почему в воздухе формируется физически ощутимый поток и явно концентрируется на Пашке? В мозгу начинает брезжить догадка, но тут милиционер отталкивает мальчишку в мою сторону, успев чиркнуть кончиком пальца по его щеке. Павел бросается ко мне. И не добегает, рассыпаясь по дороге в смертоносную красную пыль. У самой гравиплатформы падает его новенькая «хоккейная» шапочка. Человек, назвавший меня сестрой, больше не существует.

...Внезапно понимаю, что ору и давлю на гашетку, хотя она два года как не функционирует. И это поражает меня сильнее, чем утрата контрольного образца и сорванный эксперимент. Почему я так реагирую? Ведь гашетка... не функционирует. Почему я веду себя, как глупый нерациональный человек? Почему я позволяю им до сих пор стоять и смотреть, как в злой истерике ору и жму на неработающую гашетку от несуществующего излучателя? Почему противник до сих пор не уничтожен наиболее эффективным в данной ситуации методом?!

И внезапно делаюсь сама себе чудовищно противной. Так вот как превращаются в Мерзость. Эксперимент по внедрению в человеческое общество зашёл слишком далеко. Я перестала мыслить, как далек. Позволила эмоциям взять над собой верх и сразу же ошиблась, опустившись до уровня твердолобых двуногих скотов. Как можно было вообще подумать полгода назад, что далеку-изгнаннику подойдёт такой вариант существования?! Вот тебе результат глупейшего эксперимента, девушка. Ты, представитель высшей расы, один из обладателей самого мощного интеллекта Вселенной, идеальное оружие, потеряла способность соображать и совершила ошибку в бою!