Всё тот же сон

В цеховую организацию КПСС

Издательства «Книжная палата»

Заявление

Прошу считать меня выбывшим из КПСС по следующим мотивам:

1. В новых для нашей страны условиях многопартийности пребывание в той или иной партии обретает смысл только лишь при активном участии в политической жизни, в политической борьбе. Меня же эта сфера деятельности как таковая не интересует.

2. Цель Коммунистической партии — построение коммунизма — уже мало кому представляется реальной целью. Первая же фаза — социализм — непродуктивен сам по себе, не говоря уже об океане крови, напитавшей его зыбкую почву.

3. И главное. Призвав к «новому мышлению», — планетарному по сути, общечеловеческому, — КПСС начала свершение величайшего исторического акта — фактического самоуничтожения во имя реализации своей же генеральной идеи, во имя освобождения человечества от безысходности противостояния двух социально-экономических систем. В такой партии надо было оставаться до конца. Увы, это был только манёвр: партия не начала исход с исторической сцены, а только притаилась в окопах. Началась контратака, захват оставленных плацдармов, партия выходит из окопов помолодевшей и обновлённой. Она зовёт нас к обветшалому и тупиковому партийно-классовому мышлению, но сама же, отбросив на время ритуальные вериги своей идеологии, действует решительно и смело, как молодой и хищный класс новой буржуазии. Может быть, она снова победит. На пять лет. Или на пятьдесят. Я не хочу быть причастным к этой победе.

4. Могли бы быть названы и иные мотивы, в том числе, эстетический, как у Андрея Нуйкина. Действительно, явление Полозкова с точки зрения красоты — лица, морали, образа мысли, звучания имени — способно погубить мир.

И каждый ныне прожитый день прибавляет мотивы.

Думаю, этого достаточно, чтобы осознать и прочувствовать невозможность для себя дальнейшего пребывания в КПСС.

Партийный билет №… прилагаю.

20 марта 1991 года В. Кабанов

Это заявление я огласил в конце последнего партийного собрания, мои друзья-партийцы оцепенели с потерей дара речи, а я с облегчённой наконец-то душой встретил назавтра свой день рождения.

Затем пригласил меня к себе генеральный директор Объединения Юрий Владимирович Торсуев. Он был, конечно, потрясён, но сдержан и очень долго рисовал мне на листках бумаги какие-то схемы, долженствующие наглядно показать неоспоримость марксизма и преимущества социализма перед капиталистическим строем. Всё это протекало доброжелательно сквозь стиснутые зубы, но очень долго. Я терпеливо всё прослушал, включая просьбу подумать, и молча ушёл.

А дальше всё пошло своим путём, как будто ничего и не случилось. Но всё же мне приятно сознавать, что случилось ещё до августовского путча.

* * *